Небо в алмазах - Alexandrine Younger

— И ты, наверное, опять во всем права… — медленно проронила Павлова, — и летом говорила — предупреждала же, рано.

— Какая разница? Рано, поздно… Со временем я убедилась, что нет того, чего нельзя простить! Если ты любишь, а не просто рассыпаешься в клятвах!

— Поэтому у нас не дом, а признание в любви королеве? — указывая на цветы, заполонившие и столовую, и кабинет, отшутилась Лиза. — Красивые ведь цветы.

— Взятка от всего военно-морского флота! — в таком же духе призналась Ёлка, думая, что с оранжереей, Лёня переборщил. — Законспирированная, разведка не прочухает.

— Хорошо, что не от космонавтов.

Лизе было горько. Несмотря на солнце, пробивающее стекла косыми лучами, тепло комнаты и родственной души, в её сердце мерзлота, разве что не вечная.

И кто виноват?..

Комментарий к 90-й. Мерзлота

Обложка для всех глав, идущих до апреля 90-го года:

90-й. За расставаньем будет встреча

OST:

— Eruption — One Way Ticket

Время нарочито натягивало лямку молчания замедляя ход стрелки часов на запястье Космоса. Это форменная издёвка над Пчёлой, избранного Филом в роли провожатого. Но жаль пропадающее в пьяных лабиринтах чудищ. Орбита опустела до такой избитой степени, что земли в иллюминаторе не виднелось. Даже не как в шлягере, звучащем в каждом советском окошке лет пять тому назад, а будто наш Космик застрял в глухом тамбовском лесу; рыщи его, свищи. Пытайся повернуть находчивый котелок в родную гавань.

Два года назад Пчёла по-буцефальски заржал, если бы узнал, что именно ему придётся соединять Лизку и Косматого. Предупреждал дурней, что оба не подарки с красными лентами. Не поймёшь, кто взорвется первым. Но почему-то Пчёла растёкся по креслу, перемешивая в голове застоявшуюся галиматью, ожидая, когда самолёт швартанётся в Ленинграде.

Космос не интересовался течением времени, помалкивая в тряпочку. Вулкан накапливает громкие заявы, что предвещает сжигающую лаву? Буря мглою Коса кроет! Вьюгу за окном своего скворечника Витя не любил, пусть именно зимой ему так вольготно и весело. Он просто не выдержит очередного заскока закадычного товарища.

А Космос Юрьевич ни в одном глазу. Глянул на свои соломенные, а через секунду на Пчёлкина, отвешивая бодрящий подзатыльник по львиной гриве. От него не убудет.

— Пчёл, вот нехрен было свои драгоценные о чей-то лобешник разбивать.

— Смотрите, блять, кто продрал глаза!

— Кому говорил, Пушкину?

Холмогоров поглядывает на друга с нескрываемой иронией, грозившейся обратиться во вспышку конского ржача, но отчасти может его понять. Смолить хотелось без меры, хоть полет относительно короток. Но не из-за шила в одном месте, а из-за грядущей встречи, висевшей над Косом дамокловым мечом. Что ж, он сам на это согласился.

— Не было б повод, то не расквасил! Они мне не налили… — поднимая палец к небу замечает «Победитель», припоминая недавний визит в места эпицентра курьезной жизни Москвы. — Ты чё думал, Космос? Я ж блять к этим гарсонам, со всей душой! По-братски…

— Кончай заливать, Пчёл, — Кос уверенным жестом щелкает пальцами, вынося другу жизни единственный вердикт, — ты просто нажрался! Можно подумать, что я тебя вчера с утреца не видел! Или кто меня вызвонил, а?

— Иди в жопу, командир! Тебе повторить, с какого лешего мы здесь трясемся, а не бамбук покуриваем? Или сам сообразишь?

— Обойдусь без повтора, бабский прихвостень! Без тебя бы газанул!

— Чего ты башню в дупле своем прятал тогда, дятел?

— Целее остался!

— Сомневаюсь…