Сладкий вкус любви - Кейт Кентербери

— Боунс, если находишься поблизости от главного здания, не мог бы ты подняться в офис?

— Буду через пять минут, — последовал ответ управляющего садом.

— У тебя есть пять минут, — сказал Уити, проводя рукой по голове. — Кажется, достаточно долго, чтобы прояснить историю, тебе не кажется?

— Ничего прояснять, — пробормотал я. — Она вернулась. Нужно было убрать грузовики с дороги. Конец истории.

— Конечно, конечно. А в то утро на прошлой неделе? Ты просто случайно провел у нее несколько часов?

Я предпринял серьезную попытку просмотреть данные о производстве консервов за неделю, но это было бесполезно, потому что Уити, черт возьми, не оставлял меня в покое, а я почти не спал потому что попросил Шей Зуккони выйти за меня замуж.

Нет, я предложил ей жениться, а не просил. Разница была, и я не знал, улучшало ли от это ситуацию или делало намного хуже.

— Я забыл о ядовитом плюще, — сказал я, все еще щелкая по клавишам. — И Дженни хотела навестить ее.

— Дженни хотела навестить, — прогремел он, хлопая в ладоши. — Отличный ход, прикрываться ребенком. Хитро. Мне нравится.

Я поморщился, глядя на свой электронный ящик.

— Она нравится Дженни.

— Понятно, — сказал он. — Учитывая, что она тебе тоже нравится.

На лестнице послышались шаги, а затем Тони Бонавито вошел в кабинет, который когда-то был спальней моих родителей. Отдел маркетинга работал в старой спальне моей сестры. Ни одно из помещений сейчас не было похоже на спальни, но все равно это было странно, если я думал об этом слишком долго.

— Что случилось? — спросил Боунс, проверяя настройки на своей рации, прежде чем положить её на край моего стола.

В то время как Уити был на два десятка лет старше меня, Боунс был на несколько лет моложе меня, и это было заметно. Он выглядел как большой ребенок, и каждый раз, когда заказывал пиво у него проверяли документы.

— Он виделся с ней, — сказал Уити, пристально глядя на меня, — и разговаривал с ней. Пару раз, если мои расчеты верны.

— Ладно, хорошо, — сказал он, хлопая себя ладонями по бедрам. — Что дальше? Какой сценарий? Штурмуем напрямик или проворачиваем все скрытно? — Он пристально посмотрел на меня, сияющими глазами. — Ты вообще знаешь, как быть с ней сдержанным?

— Нет, — сказал Уити. — Не знает.

Если то утро в «Двух Тюльпанах» и было чему-то доказательством, так именно этому.

— Слушайте, парни, — сказал я. — Это была школьная влюбленность. Все кончено. Ничего не случится. Теперь мне нужно беспокоиться о Дженни. У меня нет времени ни на что другое. Оставьте это в покое, ладно?

— Тебе нужно пригласить ее куда-нибудь поужинать. Куда-нибудь в хорошее место, — сказал Боунс, игнорируя меня.

— Нет, — ответил я. Даже если бы я хотел это сделать, то был бы чертовски неловок. Мое вырвавшееся предложение было прекрасным тому доказательством. А моя общая неспособность формулировать слова в ее присутствии была еще большим доказательством. Я не мог — не хотел — вкладывать силы в ухаживание за Шей. Не тогда, когда точно знал, чем это для меня обернется.

— Да, в одно из тех модных мест, где покупают нашу спаржу и превращают ее в суп-пюре, или мусс, или еще что-то странное в этом роде, — продолжил Боунс. — Тебе нужно будет поесть заранее, но ей это понравится

— Нет, — повторил я. О чем бы мы вообще говорили без вмешательства Дженни? Если бы мне дали десять минут наедине с Шей, я бы либо снова предложил ей руку и сердце, либо сидел в полной тишине, пока мои уши пылали красным, а сердце билось достаточно громко, чтобы она услышала это через стол.

— Ты должен поблагодарить ее, — сказал Уити. — За то, что помогает мисс Дженни. Поблагодари ее достойным вечером.

— Нет, — сказал я еще раз. Это ужасный план.

— Ты сказал, что это она сбежала, — продолжил Уити. — И сказал, что она всегда будет единственной.