Гнилое яблоко - Литтмегалина (2020)

Странный покой снизошел на меня. У меня только одно оправдание – я схожу с ума. Единственная вина, которая мучила меня сейчас – это вина, что я не чувствую вины. И одна тревога – тихие слова Миико, бесконечно повторяющиеся в моей памяти. Они не могут быть правдой, если я понимаю в нем хоть что-то… Это неправда. Я забыл их.

17. Гнилое яблоко

Меня разбудил Миико, сев рядом и прислонившись ко мне. Я открыл глаза и некоторое время продолжал лежать, не двигаясь, не показывая Миико, что проснулся. Отума поблизости не было. Должно быть, уже ушел. Я вспомнил произошедшее вчера, и мне стало жутко гадостно лежать вот так рядом с Миико после того, как он видел нас с Отумом. В то же время я отчасти имел право на случившееся, потому что Миико пошел на предательство первым. Отум был злым духом между нами.

Я отстранился от Миико и сел на мокрой траве. Ночью прошел короткий дождь, который не смог разбудить меня (я дрых как мертвец). Капли воды на травинках тускло вспыхивали, прежде чем скатиться на землю.

Миико молчал, не поворачиваясь ко мне. Наверное, было бы лучше молча встать и уйти чистить зубы, но я чувствовал себя слишком виноватым и поэтому сказал, скорее утвердительно, чем вопросительно:

– Ты нас видел.

– Да.

– Посмотри на меня.

Миико развернулся. Я увидел, что он едва не плачет. Пытается удержаться изо всех сил.

– Я не хотел задеть тебя, – сказал я.

– Я знаю.

– Просто так получилось.

– Я знаю, как это получилось. В любом случае, сейчас это не имеет значения.

И когда Миико это сказал, я понял, что для него произошедшее между мной и Отумом действительно не имеет значения. Он провел по лицу ладонями, оставляя бледно-серые отметины грязи. Его кожа выглядела липкой и тонкой, на висках синими полосами просвечивали сосуды. Мне хотелось успокоить его, но я не представлял, как это сделать.

– Мы не выберемся, Эфил. Мы застряли здесь навсегда.

– Мы уходим уже сегодня. Только дождемся возвращения Отума.

– Кто-то все равно останется. Или мы все.

Он так плотно сжал веки, пытаясь остановить слезы, что его лоб сморщился.

– Миико… – я положил ладонь на его плечо. Он дернул плечом, и я убрал руку. – Это Отум заставил тебя идти с ним?

– Я сам захотел. Он отказывался брать меня. Я уговорил его. Он объяснил, что это может быть опасным. Но мне было нужно сбежать, ты понимаешь.

(я не верю тебе, ты все придумал, Миико. Тебе бы не хватило духу, сам знаешь)

– Затем, когда ты решил пойти… – продолжил Миико, тупо ковыряя землю. – Хотя я знал, куда мы идем, я не предупредил тебя. И Отум не предупредил. Потому что тоже хотел, чтобы ты отправился с нами.

– Ваше решение обсудить свои планы прямо под моим окном еще в ту ночь показалось мне неслучайным.

– Теперь мы все умрем здесь. Если бы не я и Отум, с тобой бы ничего не случилось.

– Со мной еще ничего не случилось.

– Пока что. Ты не представляешь, во что мы влезли. Отум тоже, – Миико часто дышал и все равно задыхался.

– Во что, Миико? – спросил я.

– Ты никогда не думал, почему наш город словно гнилое яблоко? Это Отум так выразился, когда появился у нас – «гнилое яблоко». Всем ни до чего нет дела. Столько всякого чужого сброда. Люди появляются, исчезают. Темные люди. Плохое тянется к плохому. И кто из местных дожил до старости? Я слышал, старику Эмбе пятьдесят два, только на вид все сто. Почему в Рарехе умирают так рано? – поразительно длинная и внятная речь для Миико. Вероятно, он долго все это обдумывал. – Вот взять твоего отца. Отчего он умер?

– Он попал под поезд, когда переходил железнодорожную линию, – напомнил я.

– Как он среди дня не заметил поезда? – спросил Миико с истерическими нотами в голосе. – Что он вообще делал на станции в тот день? Ты никогда не думал, что он нарочно?..