Вопрос и ответ (перевод Алексея Осипова) - Патрик Несс (2009)

– Они чувствуют только в подражание нам, сам знаешь.

– Ничего я такого не знаю! Это Эли Пинчин талдычит, да только с каких пор ты начала его слушать?

– Ты навлек позор на себя. И на меня тоже.

– К тебе это вообще не имеет никакого отношения.

– Ты всю жизнь живешь в маленьком городе и до сих пор думаешь, будто то, что ты делаешь, неважно? Будто этого никто не замечает?

– Это ничье вообще дело…

– У нас тут нет ничьих дел! Больше нет. Ты должен ее бросить, и все тут. У тебя нет никакого другого выбора.

– Не буду я ее бросать…

– И что, по-твоему, должно случиться дальше, Деклан? Эли Пинчин пригласит ее в общину как равную нам? Даст благословение, чтобы ты на ней женился?

– Мне не нужно его благословение. И твое тоже.

– Нет уж, надеюсь, мое тебе понадобится, сын. Спаклы опасны, как тебе до сих пор невдомек! С запада постоянно идут слухи о нападениях, поговаривают даже о войне…

– Слухи от Эли Пинчина, да. И поговаривает тоже он. Он даже не наш мэр…

– Мистрис Койл тоже не в восторге.

– И кто они такие, скажи на милость, чтобы диктовать, как мне прожить мою жизнь? Не для того ли мы прилетели на эту глупую планету, чтобы стать свободными?

– В Убежище она с нами не поедет, и точка!

– Но у них там есть спаклы! Люди работают бок о бок с ними!

– Ноги ее в моем доме не будет!

– Значит, я заведу свой собственный дом!

Это оказалось для нее последней соломинкой. Она сказала много очень скверных слов, назвала спаклов разными плохими именами, а он ответил – тоже сильно и зло, так что в итоге она просто взяла и вышвырнула его из дома. Спал Деклан на улице. Разговаривать друг с другом больше никто не желал – как и первым идти на мировую. Наутро он издалека полюбовался, как она уезжает – даже не помахал на прощанье, и она тоже не помахала, – и вернулся один в опустевший дом.

Который для него был вовсе не пуст.

Ее имя – ну, существительное, даже отдаленно не точное, но надо же было им прийти хоть к какому-то общему знаменателю – звучало примерно как Камень в центре, или Непоколебимое намерение, или Скала на пути прилива, и на спачьем это было вовсе не оскорбление, каким могло показаться на человеческом языке. «Камень» и «Скала» в их бессловесной речи означали, помимо всего прочего (а этого всего было ой как много!), нечто прочное, устойчивое. Скала на пути прилива – это необязательно что-то прямо совсем твердолобое – не всегда, по крайней мере; но это то, в чем есть сила, что сможет выстоять.

Но это не совсем то, что ты думаешь, показала она. Это многослойное имя, и оно – скорее побуждение, чем факт.

– Они хотят, чтобы твой центр был каменнее?

Да, но притом констатируют, что он уже и так довольно каменный.

– А, – сказал он. – Ну тогда это примерно как у всех остальных.

На это она рассмеялась – один из немногих физических звуков, производимых спаклами: эдакое веселое щелканье. В итоге они согласились на том, что Скала на пути прилива с трудом помещается в рот, так что он будет звать ее просто Ти.

Надо сказать, что контакты между спаклами и людьми начинались тоже весьма оптимистично – как и все в этом мире. Местное население оказалось полнейшим сюрпризом: обычное сканирование с орбиты перед приземлением их совсем не показало, а если и показало, то в качестве элемента фауны. Или так, по крайней мере, решили для себя поселенцы, разбираясь с другими сюрпризами, которые уготовило им это место.