Любовь и война. Великая сага. Книга 2 - Джон Джейкс (1984)

– Я думаю, – возразил Джордж, все еще злясь. – Надеюсь, Стэнтон тебя прижмет за такого мятежного родственника, и ты сможешь отправиться в Массачусетс, чтобы продавать армейские ботинки – обеим сторонам, насколько я понимаю.

– Ах ты, лжец проклятый… – начал было Стэнли, пытаясь одновременно ударить Джорджа, но тот был сильнее и без труда блокировал удар, оттолкнув в сторону кулак брата, потом нахлобучил шляпу и быстрым шагом вышел из здания.

Хаупта он на месте не застал, оставив ему записку:

Поговорил с министром С. Погубил свою армейскую карьеру. Собираюсь напиться, чтобы отпраздновать это. Перевод должен состояться. Дж. Х.

Глава 86

Технический поезд с двумя платформами тащился на юго-запад, в сторону Манассаса. Был пасмурный, душный день; пахло дождем.

Ветви сосен, стоявших вдоль полотна дороги, тянулись к платформам, задевая лицо Билли. Свесив ноги, он сидел на краю одной из них; рядом лежал карабин. Под рубашкой была спрятана маленькая тетрадь, в которой он вел свой постоянный дневник. Его пыльные брюки частично скрывали надпись на боку платформы, сделанную белыми буквами: «ВЖД США № 19».

Ритмичный стук колес медленно ползущего поезда навевал разные мысли. Он думал о Бретт, мечтая оказаться с ней рядом хотя бы на одну ночь; о Лайдже, чья смерть стала такой потерей; о тревожной телеграмме из Нью-Йорка, о которой он услышал перед отъездом. Весь город буквально бурлил, по улицам ходили демонстрации протестующих против воинской повинности, и даже со дня на день ожидали бунта, когда появятся первые списки призывников.

Инженеры тоже участвовали в Геттисбергском сражении, но об этом едва ли стоило упоминать. Они навели обычные понтонные мосты через Потомак, а потом отсиживали зад, как какие-нибудь штабные, пока основная армия сражалась. Теперь они снова были в Виргинии, и Билли с шестью помощниками отправился вдоль линии Ориндж – Александрия, чтобы осмотреть новые рельсы, проложенные рядом с эстакадой Булл-Рана. Недавно партизаны в шестой или седьмой раз взорвали ее.

Светловолосый капрал лежал на спине, напевая «Тихий вечер на Потомаке». Другой парень подыгрывал ему на губной гармошке, прислонившись к лакированному ящику, в котором лежало два теодолита. Еще один солдат сидел, положив ноги на сложенный треножник.

Поезд выехал из-за деревьев на открытую местность, и над головами расслабленных солдат поплыл черный дым. Однако копоть и зола недолго оставались самой большой неприятностью – уже вскоре они услышали выстрелы. Первая пуля звякнула о колокол локомотива. Потом последовал залп.

– Да что происходит-то? – закричал светловолосый капрал, падая на живот и хватаясь за карабин.

Билли распластался рядом. Он услышал врагов раньше, чем увидел их. Они выскочили из-за тормозного вагона – восемь длиннобородых оборванцев на тощих лошаденках. По четверо с каждой стороны поезда.

Хотя поезд шел по территории, контролируемой Союзом, контроль был лишь формальным. Прямо сейчас поезд шел через так называемую Конфедерацию Мосби, как хвастливо называли эту местность бунтовщики. Может, это люди Серого Призрака[50], подумал Билли, вскидывая карабин. Он выстрелил – и промахнулся.

Пуля врезалась в край платформы, туда, где за мгновение до того свисали ноги Билли. Длинная трещина пересекла буквы «ВЖД США». Оборванцы издали громкий завывающий вопль – знаменитый воинственный клич бунтовщиков.

– Джонсон, пригнись! – крикнул Билли, увидев, что капрал опрометчиво вскочил на ноги и попытался прицелиться, когда платформа покачнулась.

Главарь банды мчался со стороны Билли; это был худой как щепка мужичок в старомодном черном костюме; он то и дело пригибался, чтобы не налететь на ветки, а потом метким выстрелом сбил Джонсона с ног.