Любовь и война. Великая сага. Книга 2 - Джон Джейкс (1984)

Его борода, спутанная и кое-как подстриженная, порядочно отросла за зиму. Несмотря на коренастую фигуру, выглядел он каким-то усохшим и странно постаревшим. Теперь рядом с Джорджем он мог бы сойти за старшего брата, или ему так казалось во время их редких встреч, перед которыми он долго рассматривал себя в отполированной оловянной банке, приспособленной под зеркало, видя бледное обвисшее лицо, словно вылепленное из подтаявшего воска.

Спиннингтон явно проявлял нетерпение.

– Хорошо, – наконец сказал Билли.

Новобранцы хлестнули лошадей и с улюлюканьем помчались к ферме; низкое солнце сверкнуло на лезвиях топоров и ломиках в их руках.

Дверь дома открылась, и на пороге появился приземистый мужичок с белым пучком бороды и огромными сильными руками.

Билли подъехал к крыльцу. Прежде чем он успел заговорить, за спиной мужчины показалась женщина. Она весила втрое больше мужа и была выше его на голову.

– Мистер Тейт, – сказала она, – вернитесь в дом. Люди генерала Хукера, что здесь проезжали, грозились нас застрелить, если мы отойдем от крыльца хотя бы на фут.

– Ерунда, они просто нас запугивали, – возразил старый фермер. – Боялись, что мы перейдем Рапидан и предупредим Боба Ли. Я этого делать не собираюсь. Я только хочу защитить свой дом, поэтому должен поговорить с этими парнями.

– Мистер Тейт…

– Что вам нужно, ребята? – крикнул фермер, заглушая несмолкающие причитания жены.

Билли снял фуражку.

– Сэр, с сожалением вынужден вам сообщить, что нас послали на поиск бревен и досок. Они нужны нам, чтобы переправить через реку армию генерала Хукера, а брод возле Германны после дождей превратился в настоящее болото. Я буду вам весьма признателен, если вы с женой вернетесь в дом и позволите нам делать свое дело.

– Какое дело? – закричал фермер. – Какое дело?!

Но он уже знал ответ. Избегая взгляда старика, Билли кивнул Спиннингтону:

– Принимайтесь за работу, сержант. Сначала разберите амбар, возможно, этого будет достаточно, чтобы заполнить повозку, тогда курятник трогать не надо.

– Мне понадобилась целая жизнь, чтобы построить эту ферму, – сказал старик, хватаясь за столбик крыльца; в уголках его глаз скопились гневные слезы. – Для вас это хоть что-нибудь значит?

– Мне очень жаль, сэр. Правда жаль.

С громким скрежетом выдираемых гвоздей двое добровольцев оторвали первый кусок обшивки. Остальные тут же потащили его к повозке.

Старый фермер нетвердой походкой начал спускаться с крыльца. Билли достал пистолет. Старик заколебался, сел на ступеньки и бросил на Билли взгляд, которого, тот точно знал, не забудет до конца жизни. Потом опустил глаза и смотрел на свои башмаки, пока солдаты ломали его хлев, спиливали балки и опорные столбы. Они занимались этим до темноты; молочные коровы и пахотные лошади, оставшиеся без дома, неприкаянно бродили вокруг курятника. Когда повозка отъехала от дома, Билли не посмел оглянуться.

В эту же ночь, уже на рассвете, перед тем как наступило тридцатое апреля, он записал в своем дневнике:

Я ненавижу то, во что превратился на этой проклятой войне.

– Это все немцы устроили, будь они неладны, – проворчал Спиннингтон.

– Заткнись! – рявкнул Билли, врубаясь двуручным топором в ствол вяза.

Только что рассвело. Час назад, когда от снарядов загорелся Уайлдернесс, отряд Билли срочно перебросили из Двенадцатого корпуса генерала Слокума на относительно расчищенное место возле переправы у плантации Чанселорсвилл. Судя по большому скоплению здесь штабных офицеров и связных, снующих в обе стороны, Хукер явно находился в своем «белом доме» – особняке владельца плантации Джорджа Чанселора. Никто не взялся бы сказать, чем он там занимался, но одно было ясно уже совершенно точно: грандиозный план Драчливого Джо[39] провалился.