Любовь и война. Великая сага. Книга 2 - Джон Джейкс (1984)

Он хлопнул по ноге фуражкой и тут же повернул назад в поисках своего упавшего товарища. Солдатам явно понравилась отчаянная дерзость немца, даже несмотря на то, что его опрометчивость могла погубить весь отряд.

Спрыгнув на землю, Чарльз прислонил горячий карабин к дереву и попытался унять дрожь, охватившую его, когда он вдруг понял, что только чудо помогло ему избежать смертельной пули всего несколько секунд назад. Надо было узнать, как там раненый, но он все еще продолжал думать о том необычном оружии, из которого стрелял янки. Неожиданно он увидел, как фон Гельм повернулся спиной и наклонился вперед, став похожим на какую-то птицу у водоема. Чарльз заметил, как лейтенант сунул некий серебристый предмет в задний карман брюк.

– Как там Лумис? – обернувшись назад, крикнул Чарльз.

– Слегка задело, сэр. Сейчас только перевяжу.

Чарльз подошел к насыпи. Солнце поднималось все выше, и туман постепенно рассеивался.

– Нам повезло, что мы не наткнулись действительно на отделение или на взвод, хотя на это и было похоже, – сказал он фон Гельму, который пошел вперед одновременно с ним и, очевидно, с такой же мыслью.

– Но ведь не наткнулись же, – ответил немец довольно воинственно.

Троих союзных солдат они нашли мертвыми, четвертый, сержант, был тяжело ранен в живот. Его, конечно, следовало бы отвезти в госпиталь, но он вряд ли перенес бы дорогу, да и раны в живот обычно оказывались смертельными.

Вулнер и сержант чуть ли не наперегонки устремились вперед в поисках трофеев. Когда Чарльз впервые разрешил это своим солдатам после одной стычки прошлой осенью, он чувствовал себя кладбищенским вором. Теперь же его это почти не волновало, и он сам отправился следом за ними, чтобы найти то, что помогло бы ему сражаться еще яростнее.

Он ступил на шпалы. Встав коленями на грудь убитого янки, сержант торопливо шарил по его карманам. Ничего не найдя, кроме горстки табаки и трубки, он злобно выругался: «Вот дерьмо!», и в это самое мгновение Чарльз увидел то, что искал, – в сухой желтой траве за насыпью. Фон Гельм тоже это увидел и попытался обогнать капитана. Чарльз развернулся и чуть не снес лейтенанту голову, с силой врезав ему в челюсть.

– Это мое, – сказал Чарльз. – И вот еще что. В следующий раз ждите моего приказа, или мне придется подать на вас рапорт.

Фон Гельм стиснул искусственные зубы и повернул назад; Чарльз почувствовал исходивший от него запах спиртного. Да, все предостережения подтвердились. В помощники ему достался весьма дурной тип.

– Вот ведь, правду же говорят! – пожаловался сержант, наклоняясь над ногами убитого солдата. – С этих проклятых янки даже взять нечего, кроме пары башмаков. – Он стащил с убитого правый ботинок и тут же снова выругался, увидев, что у того отстала подошва. – «„Обувь Лэшбрука“, Линн», – прочитал он, заглянув внутрь. – Это еще что такое?

Никто не потрудился ему ответить. Чарльз, немного успокоившись, соскользнул с насыпи вниз и достал из травы винтовку. Выглядела она абсолютно новой – около четырех футов в длину, с загадочной полостью в прикладе. На затворной коробке было выбито название изготовителя:

МАГАЗИННЫЕ ВИНТОВКИ СПЕНСЕРА, ЗАПАТЕНТОВАНО В БОСТОНЕ 6 МАРТА 1860 ГОДА

Порывшись в памяти, Чарльз вспомнил статью в какой-то вашингтонской газете, которые во множестве попадали в гарнизоны южан. В ней говорилось о том, что один особый стрелковый полк под командованием знаменитого снайпера из Нью-Йорка получил или должен был получить скорострельные винтовки нового типа. Неужели он сейчас держит в руках одну из таких винтовок – возможно, украденную, ведь, насколько он знал, тот полк пока оставался в Вашингтоне.