И это тоже пройдет - Милена Бускетс (2015)

Холл в подъезде весь заставлен коробками. Вдвоем с домработницей мы составили их в левый угол, и теперь они громоздятся в шесть этажей до самого потолка, вместе с теми, что стоят здесь со времени моего пере-езда. Тогда, два года назад, мы начали их разбирать, но скоро убедились, что в квартире больше нет места ни для одной книги, ни для одной игрушки и даже булавки. Пришлось бросить – до тех пор, пока не переберусь в квартиру побольше. Я уже не помню, что хранится в этих коробках. Скорее всего, книги. Иногда я ищу какую-нибудь, но не нахожу. Наверное, в один прекрасный день – через два года или через двадцать лет – мы все-таки вскроем эти коробки и обнаружим в них множество сокровищ. Твои коробки заполнены книгами, чайными сервизами и столовым бельем. Я не в состоянии расстаться с твоими вещами, особенно с теми, которые ты любила. Несколько раз я принимала твердое решение их выбросить, но уже через пять минут понимала, что не смогу и сохраню все, до последней безделушки. Еще часа через три меня озаряла гениальная мысль: надо все это раздарить. Но дело так и не двигалось с мертвой точки. Наверное, я просто никак не могу осознать, хочу от тебя отдалиться или нет. Это трудный вопрос. Расставаться с мертвыми гораздо тяжелее, чем с живыми. Около стены из коробок стоит длинная вешалка, которой мы пользуемся, когда приходит много гостей. На ней висит твой шерстяной жакет (серо-зеленый, с коричневыми полосками) – единственное, что я сохранила из твоей одежды. Не потому, что он мне так уж нравится, а потому, что я тысячи раз видела тебя в этом жакете – мы вместе покупали его в твоем любимом магазинчике. Я так и не набралась мужества отнести его в химчистку. Наверное, он все еще пахнет тобой. Я не проверяла – смелости не хватает. Твой жакет вообще меня немножко пугает: пыльный, весь в собачьей шерсти, он серым призраком приветствует меня, когда я вхожу в дом.

Я боюсь покойников. Но, увидев мертвой тебя, не испугалась. Я могла бы просидеть рядом с тобой несколько веков. Меня не покидало чувство, что тебя здесь нет, и солнечный свет, струясь тем летним утром в раскрытое окно, не встречает на пути никаких препятствий. Единственное, что осталось, – это гримаса боли на твоем лице, тишина, усталость и мое одиночество. Не такое, как прежде, а новое, бесконечно глубокое: словно земля разверзается под ногами, и я лечу вниз, до самого дна, но стоит мне его коснуться, как оно тоже проваливается и я падаю дальше. И так без конца. Если твоя душа, или что там у нас есть, была еще жива, она и минуты не выдержала бы в невыносимой атмосфере той залитой солнцем комнаты. Я ее не упрекаю: моя душа тоже бросилась бы оттуда наутек.

– Что это за кошмарный жакет висит у тебя внизу? – спросила София, входя в квартиру.