Панихида по создателю. Остановите печать! (сборник) - Майкл Иннес (1938)

– …театральных афишах и программках к спектаклям? Несомненно, я его видел, – закончил за нее собеседник. – Рад познакомиться лично. А я – Джон Эплби – брат Патришии.

При этом миссис Моул покраснела, но не слегка, а мгновенно и густо, как гномы в мультфильмах Диснея. Эплби тут же записал ее себе в союзники на время неожиданно для него самого начавшегося приключения. Поразительно, сколь полезной оказывалась порой привычка некоторых людей не спешить делиться со всеми даже не слишком, казалось бы, важной информацией. Миссис Моул положила маленькую ручку ему на рукав и понизила голос:

– Белинда мне обо всем рассказала. Она мне доверяет.

«Не слишком благоразумно со стороны Белинды, – подумал Эплби. – Хотя, кто знает, быть может, ее вынудили к откровенности обстоятельства».

Миссис Моул поняла его мысль без слов.

– Но, вообще-то, Белинда – человек сдержанный. Не стану вас уверять, будто пыталась хоть в чем-то заменить ей мать, поскольку слишком многие утверждают нечто подобное, когда речь заходит о детях, оставшихся без одного из родителей. Но мы всегда были очень дружны. Она – восхитительная девушка. Быть может, слишком старается выглядеть современной, но это вполне предсказуемо.

Эплби согласился, что стремление идти в ногу со временем только естественно для молодой леди. Миссис Моул считала сознание современного человека, хотя и имеющим некоторые несомненные преимущества над складом ума людей прошлого, порой лишенным необходимой широты кругозора. И в течение пяти минут Эплби полностью ознакомился с ее взглядами на сокровенные стороны человеческих отношений.

– А теперь, – сказала миссис Моул, – я хочу представить вам Джеральда Уинтера. Думаю, он слишком много времени провел этим вечером в моем обществе, и ему не помешает новое знакомство.

Уинтер сидел по другую сторону от миссис Моул, а потому церемония представления невольно происходила через ее грудь и под живой блеск тиары.

– Мистер Уинтер из Оксфорда, – сочла нужным вставить миссис Моул. – Мой брат, который носит сан архиепископа Удонги, был ближайшим соседом мистера Уинтера, хотя учился в другом колледже.

Эплби, ненадолго отвлекшийся, когда миссис Моул давала свои пояснения, оказался в некоторой растерянности, не зная, с чего начать беседу: соседство колледжа мистера Уинтера с учебным заведением архиепископа Удонги не подсказывало темы для продолжения разговора. Однако Уинтер своевременно перехватил инициативу.

– Когда тебя представляют человеком из Оксфорда в наши дни, – сказал он, – насколько же мало информации о тебе содержится в этих словах! Еще сто лет назад это означало, что перед вами либо священник, либо некто вроде богослова, либо опасный демократ. Теперь же твоему визави остается только гадать. Ты можешь оказаться микробиологом, профсоюзным деятелем, знатоком индийских наречий или даже экспертом по производству бекона международного уровня. А если представление происходит еще и в темном помещении, то не сразу можно даже определить, к какому полу относится тот, кому тебя представляют, а цвет его кожи окажется скорее черным, желтым или кофейным, нежели привычным когда-то розовато-серым.

– А я-то всегда считала, – сказала миссис Моул, – что в университетах почти ничто и никогда не меняется.

– Уверяю вас, вы заблуждаетесь. Оба главных учебных центра меняются с головокружительной быстротой. В Оксфорде все перевернулось с ног на голову в течение жизни одного поколения. Мы быстро теряем всякое желание служить обществу и постепенно переселяемся в маленькие домики на окраине города. Улицы в центре теперь заполнены учеными дамами, словно вышедшими из стихов Теннисона. В колледжах преподают самые странные дисциплины – о производстве бекона я уже упомянул, так теперь еще в моде история английской литературы, то есть предмет, для изучения которого не так давно лучше было бы отправиться в один из университетов в Индии.