Нефертити - Мишель Моран (2009)

– Разумеется. А еще я попросила прислать свои льняные платья. В спешке перед отъездом я забыла уложить их.

Мы улыбнулись друг другу в неярком утреннем свете, думая о родном Ахмиме. Разве что улыбка матери была шире и искреннее, поскольку отец сумел сохранить от нее в тайне вещи, которые не счел нужным скрывать от меня, и она еще не знала, что мы обменяли спокойствие и безопасность на тревоги и заговоры.

– Расскажи мне о Нефертити, – попросила мать. – Она счастлива? – Скатав свиток, она сунула его в рукав платья.

– Счастлива настолько, насколько это вообще возможно. Но вчера вечером фараон отправился к Кие. – Я устроилась поудобнее на прохладном камне и вздохнула. – Значит, теперь мы переезжаем в Мемфис.

Мать кивнула.

– Иначе Аменхотеп окончательно сойдет с ума от беспокойства в ожидании смерти Старшего. А может, и не только в ожидании, – с испугом добавила она.

Я быстро посмотрела на нее:

– Ты же не думаешь, что он намерен ускорить кончину своего отца?

Мать окинула дворик внимательным взглядом, но мы были в нем одни.

– Ходят слухи, что это он повинен в безвременной гибели Тутмоса. Но это – всего лишь разговоры, – поспешно добавила она. – Слуги сплетничают между собой.

– Вот только обычно они оказываются правы, – прошептала я.

Мать побледнела:

– Да.

***

Тем вечером мы ужинали в Большом зале, но он был полупустой, так как множество придворных принимали участие в похоронах посланника Родоса. Туда же отправились и царица, и мой отец, тогда как Старший предпочел остаться во дворце со своими женщинами и вином. За ужином он вел себя крайне непристойно, во весь голос распевая песни и шумно отрыгивая. Я видела, как он ухватил за грудь служанку, наклонившуюся, чтобы подлить ему вина, а когда Нефертити села по левую руку от мужа, Старший фараон предложил ей пересесть к нему поближе. Она спокойно проигнорировала его предложение. От обиды за нее я залилась краской негодования, и фараон перенес свой взор на меня.

– В таком случае пусть компанию мне сегодня вечером составит твоя зеленоглазая сестра.

– Довольно! – Аменхотеп Младший с размаху ударил кулаком по столу. Придворные стали вытягивать шеи, стараясь понять, что происходит. – Сестру старшей жены царя вполне устраивает ее нынешнее место.

Старший фараон с угрожающим видом отставил кубок и встал, с грохотом опрокинув стул на пол.

– Я не позволю, чтобы мной командовал какой-то сопляк, пусть даже он и приходится мне сыном! – взревел он и потянулся за мечом, но, шагнув вперед, запнулся и с грохотом обрушился на плиты пола, одурманенный вином, и добрая дюжина слуг бросилась ему на помощь. – Ни один из моих сыновей не посмеет учить меня манерам! – продолжал бушевать он.

Муж Нефертити вскочил на ноги и скомандовал слугам:

– Унесите его отсюда! Он перебрал вина.

Слуги растерянно переводили взгляды со Старшего фараона на его сына.

– Уносите его немедленно! – заорал сын.

Слуги поспешили выполнить его приказ и понесли Старшего к двери. Но тот вырвался и устремился обратно.

Аменхотеп Младший потянулся к своему короткому мечу, и сердце бешено забилось у меня в груди.

– Нефертити! – вскрикнула я.

Стражники бросились к молодому фараону, дабы остановить его, а Старший взревел:

– Ни один принц, который пишет стихи, вместо того чтобы сражаться на поле брани, не будет управлять моим царством! Ты меня слышишь? Избранным принцем Египта был Тутмос!

Слуги поспешно повлекли его к двери, и он в ярости выкрикнул:

– Избранным принцем!

Двери захлопнулись, и в Большом зале неожиданно воцарилась тишина. Гости, собравшиеся на ужин, обратили свои взоры на Аменхотепа Младшего, который сунул меч в ножны и швырнул свой кубок об пол. Кубок разлетелся на мелкие куски, и фараон протянул руку Нефертити:

– Идем.

Ужин в Большом зале завершился.