Вадбольский 3 - Юрий Никитин (2025)

Ближе к ночи я уединился в своём кабинете, там сменил внешность, критически окинул взглядом в зеркале, всё точно, матрица уже готова, быстро выбрался из окна на другую сторону здания, под стелсом меня не увидят даже с двух шагов, спрыгнул и пошёл вдоль стены, разом сбрасывая покров незримости.

Тадэуш стоит у автомобиля, оглядывается по сторонам. Я подошел сразу, сказал громко:

— Дарагой, не мэня ждеш?..

Тадэуш подпрыгнул, оглянулся с дикими глазами.

— Фу, как напугал!.. Садись, поехали.

Я сел рядом, сказал довольно:

— Хароший телег!.. Гони, друг!..

Эта Щель Дьявола недалеко, я там с суфражистками бывал, всё знакомо, Тадэуш остался ждать, а я привычно шагнул через белесую стену, несколько мгновений обморока, пока организм перестраивается на новое восприятие, затем вот она земля цвета проржавевшего железа, новый мир и новые запахи.

Мата Хари сделала круг над головами, в прошлый раз прощупывала землю до трёх метров, а сейчас легко видит всё на глубину до десяти, даже чуть дальше, только не так четко.

— Веди к тем жукам, — велел я, потом, всё-таки зануда, уточнил, — что не жуки, а почти протожабы, хоть и жуки. Помнишь?

— Все маршруты у меня записаны, — ответила она чуточку обиженно, или это мне так кажется, — этозавров можно обойти слева, совсем небольшой крюк, дальше ещё какие-то архозавры, но мелкие листьеядные, можно не обращать внимание, если только не пинать по дороге…

— И не думаю, — ответил я. — Я зверей, как младших братьев, никогда не бил по голове, а по жопе не считается.

— Потому что по ней и вас тоже?

— Подсматривала?

— Нет, все методы воспитания человеков человеками у меня в большой папке. Наш общий электронный разум их сейчас рассматривает.

В голове высветилась красочная картинка местности, пунктир сперва пробежал прямо, потом дважды вильнул и остановился, показывая нужное место.

Я перешел на бег, времени у меня мало, враг не спит и даже не дремлет, англичанка гадит, лентяй — находка для врага…

Жуки все на том же месте, с хрустом жрут сочные стебли великанского хвоща размером с дуб Петра Первого, все блестящие, великолепные, сияющие безукоризненными надкрыльями, которые в народе считают крыльями, хотя тонкие и трепетные крылышки прячутся как раз под этими щитами.

Мелких нет совсем, явно тоже вылупляются из личинок, как муравьи, уже готовыми, все размером с кабана, только ближе к земле, как наши почвенники и народники.

— Ребята, — сказал я со вздохом, — я обеими руками защищаю животных, но что делать, верхушка пирамиды пока что важнее.

Они не обращали на меня внимания, я подошел вплотную, вытащил меч и быстро-быстро заработал им, помня, что всё тело таких псевдожуков покрыто прочнейшей кутикулой, но экзоскелет разделен на три части: голова, грудь и брюшко. В щель между ними попасть очень трудно, но если при ускорении, когда весь мир замедляется, а зеттафлопник подправляет мои движения, лезвие моего меча каждый, ну почти каждый раз входит точно в эту узкую щель, а там хитин более мягкий, и почти без усилий голова отделяется от тела и падает на землю.

Так я свалил четверых, но жуки сообразили, что без голов жрать уже не придётся, развернулись и ринулись на неожиданного врага.

Я отпрыгивал, рубил, снова прыгал, отступал, кувыркался. Сил за последние дни прибавилось, сейчас я с лёгкостью уходижу от нападения, разве что сзади пару раз сбивали с ног и даже поцарапали шею и щёку, но вскочил, рубанул по тергиту с переходом в плейрит.

Когда зарубил последнего на этой полянке, остановился, тяжело дыша, быстро подсчитал трофеи. Тридцать два чудовища, но некоторых в спешке вместо доргалиса рубанул по вентралису, зато надкрылья уцелели.