Надежный тыл - Весела Костадинова

— Коль, — юрист повернулся к Николаю, его взгляд был тёмным и тяжёлым, — что за херня у Дани в семье творилась?

Николай устало пожал плечами, поднимая руки в жесте бессилия.

— А я, бля, знаю? Я там что, свечку держал? Ты же знаешь, Даниил никогда особо не распростронялся на эту тему… А Борька… так это вообще его больная мозоль с тех пор как Данька его из передряг вытаскивать заколебался… мальчик с 15 лет прикурить всем дает…

Я удивленно слушала разговор, который явно не для моих ушей предназначен был.

— Никого не смущает, что я всё ещё здесь? — пробормотала тихо, но в этой фразе скрывалась вся моя растерянность и неловкость от услышанного.

Николай резко поднял взгляд, будто только сейчас осознав, как прозвучали его слова.

— Прости, Алин… — он потёр переносицу, его лицо стало чуть мягче. — Похоже, Боренька ещё более отмороженный, чем мы считали… И я вообще не ебу, что с этим делать… У кого есть предложения, коллеги?

24. Анна

До больницы мы добрались за десять минут. Эти десять минут растянулись для меня в вечность. Я держала Даниила за руку, крепко, как только могла, боясь, что если отпущу, то потеряю его навсегда.

Он смотрел на меня. Глубокий, проникающий взгляд, от которого слёзы сами собой катились по моим щекам. Я знала, что сейчас я — его якорь, единственное, что удерживает его в сознании, его спасение.

Он ничего не сказал про свою малолетнюю… про неё. Даже попыток не сделал спросить, где она. Как будто её вообще не существовало. Его взгляд говорил только обо мне.

Когда его забирали на каталке в реанимацию, он ещё успел улыбнуться мне — слабой, едва заметной улыбкой, но от неё внутри что-то оборвалось. Я не знала, что будет дальше, но в этот момент, в его глазах, я видела только одно: доверие. И это было одновременно и счастьем, и ужасом.

Устало опустившись на одно из кресел в приемном отделении, я закрыла глаза, чувствуя, как напряжение последних часов тяжёлым грузом оседает на плечах. Готовилась к многочасовому ожиданию, к тому, что придётся сидеть здесь, слушая скрип туфель врачей и шум дежурного персонала, только чтобы дождаться хоть какой-то вести.

Интересно, хватило бы у нее сил и терпения вот так же ждать новостей? Нет, конечно. Она ведь даже не стала настаивать на поездке в больницу. Ушла, поняв, что здесь ей не место. Здесь моё место.

Я — его жена. Мать его детей. Как бы ни разваливалась наша жизнь, как бы ни рушились наши отношения, я знала одно: я не оставлю его. Не позволю уйти одному.

Что бы ни происходило между нами, как бы сильно я его ни ненавидела или любила, я буду рядом. Даже если это последние мгновения его жизни.

Минута текла за минутой, растягиваясь в вечность. В тишине приёмного отделения, под приглушённые звуки суеты больницы, я погрузилась в воспоминания. Наша жизнь прошла перед глазами, как старый фильм, каждая сцена, каждое слово, каждая эмоция.

Я вспомнила наше знакомство. Его светящиеся глаза, когда он смотрел на меня, будто я была центром его вселенной. Его улыбку, которая могла растопить любой лёд. Как он, совсем ещё юный, бросал весь мир мне под ноги, как будто ничего в этом мире не было важнее.

Я вспомнила день, когда он подарил мне первое колье. Оно было по его собственному эскизу, идеальное, словно вырезанное из самого сердца. Он сам надел его мне на шею, а потом смотрел на меня так, будто я была самым драгоценным украшением, а не это колье.

Я вспомнила тот вечер, когда я предложила ему, что буду вести наш дом. Наш дом. Уют, быт, дети — всё это стало бы моей зоной ответственности. Я хотела создать для нас место, где было бы тепло и спокойно, где он мог бы отдыхать от суеты, где каждый уголок дышал бы любовью.

Он слушал, не перебивая, не пытаясь переубедить или вставить свои замечания. Просто смотрел, а потом улыбнулся и кивнул. Так легко, будто это было самое очевидное решение на свете.