Надежный тыл - Весела Костадинова

— Ладно, будет тебе горячий шоколад и печенье, — сказала я, вставая из-за стола. — Праздники ведь. Надо хоть немного тепла в дом вернуть.

— Спасибо, мама! — Боря поцеловал меня в щеку. — И…

Он не успел договорить. Раздался резкий звонок телефона. Я вздрогнула, и взгляд тут же упал на экран. Имя, которое отозвалось в груди резким уколом. Даниил.

На экране высветилась наша фотография — такая счастливая, такая далёкая. Мы с ним, ещё беззаботные, улыбаемся, а он обнимает меня за плечи. Я её так и не поменяла. Может, из-за лени, а может, потому что всё ещё не могла отпустить.

В носу резко защипало, но я заставила взять себя трубку.

— Да, Даниил, — старалась, чтоб голос звучал ровно и спокойно, а в памяти тот час всплыли глаза полные холода и равнодушия, так контрастировавшие с фото на вызове.

— Анна, чего ты добиваешься? — его голос был холоднее льда.

— Ты сейчас о чем, Даниил? — я вскинула голову.

— Твой адвокат наложил обременение на все счета, — резко выпалил он. — Анна, ты в своём уме?

Я замерла на мгновение, его слова обрушились на меня с силой удара. Но вместо того чтобы дать слабину, я глубоко вдохнула, напоминая себе, что это часть той игры, в которую он сам меня втянул.

— Это разумный шаг, Даниил, — ответила я ровно, с лёгкой ноткой холодности в голосе. — Мы просто защищаем то, что принадлежит мне и детям.

— Детям, да, Ань? Это кому? Боре? Напоминаю, Ань, ты сейчас этими счетами тоже воспользоваться не сможешь!

— О, не переживай, дорогой, у меня есть на что жить до конца суда! — выпалила я мужу. — А вот твоей шлюшке будет сложновато тратить наши семейные деньги!

На том конце повисла напряжённая тишина. Я представила, как он сжимает челюсти, пытаясь сдержаться, чтобы не выплеснуть весь свой гнев.

— Знаешь, — наконец, сказал он, — я даже не удивлен. Молодцы, вовремя подсуетились и ты, и твой сынок. Что ж, Ань, ты всё сама выбрала… — Он замолчал, как будто раздумывая, стоит ли говорить дальше. Но затем его голос прозвучал снова, резче, словно выдавливая из себя слова: — А что касается… Алины. Она поступила честнее всех нас, Анюта.

Я замерла, ошеломлённая этим неожиданным поворотом. Честнее всех нас? Это прозвучало так странно, так неожиданно. Что он имел в виду? Что за игру он затеял на этот раз? Внутри всё напряглось, но я заставила себя ответить ровным голосом:

— Честнее? Ты серьёзно, Даниил? Эта женщина разрушила нашу семью, она…

— Она не врала мне, — перебил он, его голос вдруг стал твёрдым, как будто он давно носил в себе эти слова. — Она не притворялась, что любит, когда ничего не чувствовала. Она не делала вид, что всё нормально, когда всё развалилось. И она… она просто ушла, Ань.

— Ушла? — повторила я, чувствуя, как в голосе начинают прорываться эмоции. — Ты называешь это честностью? Просто уйти, бросить всё — это честно, Даниил? Ты был нужен ей когда был успешен и силен, когда мог дать ей все, что она хотела, а сейчас…. О, она молодец! Найдет себе нового папика! Знаешь, я могла бы сказать, что мне жаль…. Но мне не жаль, Даня. Ты, наконец-то, получил честный урок от судьбы!

У меня кружилась голова от странного чувства эйфории. Правы были и Лика и Боря — не привыкли подобные шлюхи к сложностям, им другое нужно.

Я почти слышала голос Лики, язвительно смеющейся над ситуацией, и видела довольный взгляд Бори, который бы только подтвердил: «Мам, я же говорил.»

— Анна, — наконец произнёс Даниил, его голос стал ниже, но в нём чувствовалась усталость. — Ты так ничего и не поняла. Впрочем, — вздохнул он, — иного я и не ожидал.

С этими словами он положил трубку.

Боря весело улыбнулся мне.

— Мам, похоже… отец уже… сожалеет?

Эти слова ударили прямо в сердце. Неужели? Неужели Боря увидел и почувствовал то, что я пропустила, захваченная злобной радостью, этим почти мстительным удовлетворением?