Надежный тыл - Весела Костадинова

— Ты хотел поговорить? — произнесла я резко, бросая стопку мокрых эскизов на край его идеально вычищенного стола.

Он перевел глаза на испорченные чертежи и крепко сжал зубы.

— Она?

— Кто еще? — зло ответила я, прищурив глаза. — Где Кира?

— Отправил ее домой, она в шоке. Алина, мать вашу, вы не могли устроить ваши разборки где-нибудь подальше от работы и от моей дочери?

— Что? — мне показалось, что я ослышалась. — Не поняла, ты сейчас кого во всем этом пиздеце обвинил?

Он посмотрел прямо на меня, его взгляд был острым, холодным, но не таким спокойным, как обычно. В этом взгляде читалась усталость и раздражение

— Алина, — начал он, уже чуть тише, — ты умная женщина. И гораздо сильнее Анны, спокойнее ее. Ты могла…

— Что? — я перебила его, чувствуя, как моё лицо заливает волна горячего гнева. — Что могла, Даниил? Успокоить её? Извиниться перед ней? Ты совсем охренел? Кто заварил эту кашу? Я? Кто втянул меня в это?

Он напрягся, но не отвёл взгляд. Его привычная холодная маска слегка дрогнула, но только на мгновение.

— Алина! Сбавь тон! — голос Даниила стал жёстче, но он по-прежнему пытался удерживать хрупкое равновесие между командованием и самоконтролем.

Я лишь усмехнулась, полный злости и отчаяния звук прозвучал даже для меня неожиданно громко.

— А то что, Даниил Сергеевич? — язвительно бросила я, делая шаг вперёд. — Что будет? Уволишь?

Его взгляд стал ещё холоднее, но в глазах я увидела искру, которую он не успел скрыть.

— Знаешь, Дани, — продолжила я, упираясь руками в стол и смотря прямо в его карие глаза. — Я не клялась тебе в любви и верности. Не обещала стать «надёжным тылом» и мамкой твоей дочери. Ты втянул меня в этот хаос, а теперь хочешь, чтобы я ещё и проглотила всё это молча?

Он напрягся, но молчал, и это только раззадорило меня.

— Хочешь послушания? — спросила я, наклоняясь чуть ближе. — Возвращайся в семью. Поверь, плакать точно не стану.

Его челюсть напряглась, и я увидела, как пальцы сжались в кулаки.

— Хочешь уволить? — я выпрямилась, разведя руками. — Вперёд! Не думай, что я буду держаться за это место после всего, что ты сделал.

Даниил резко встал, отодвигая стул, и посмотрел на меня с таким выражением, что на мгновение в комнате повисла гнетущая тишина.

— Ты понимаешь, что сейчас переходишь границы? — тихо, но срывающимся голосом спросил он. Его тон был не столько угрожающим, сколько разочарованным.

Я рассмеялась — горько, резко, почти истерично.

— Границы? Ты серьёзно? — ответила я, качая головой. — Какие, к чёрту, границы, Даниил? Ты разрушил их первым, когда втянул меня в свою семейную драму. Так что не нужно сейчас изображать великого моралиста.

Я стояла перед ним жалкая, мокрая, с растрепанными волосами, чувствуя, как к горлу подкатывает горький ком обиды и усталости.

— Алина, иди, успокойся, — холодно велел Даниил, садясь на место, — поговорим, когда успокоишься.

— Знаешь, Дани, — почти спокойным тоном ответила я. — Да пошел ты! И ты, и вся твоя ебанутая семейка! Спасибо за Дейва — его я отработаю для тебя новой коллекцией. Но уже как вольный художник. Заявление пришлю по почте!

Я выпрямилась, подняв подбородок, чувствуя, как напряжение достигает пика. Развернувшись на каблуках, вышла из кабинета, не оглядываясь.

Коридоры, заполненные сотрудниками, казались мне пустыми. Я шагала, гордо подняв голову, ни на кого не глядя, но чувствуя, как на меня устремлены взгляды. А мне было всё равно. Я не чувствовала ничего, кроме дикой боли внутри, выжигающей меня адским пламенем.