Надежный тыл - Весела Костадинова

Я смотрела на эти слова, как будто это был не экран телефона, а какой-то случайный листок, найденный на улице. Холодное, бездушное напоминание о том, что я — просто часть его плана, его удобства.

Выдохнула, чувствуя, как с новой силой накатывает гнев. И вдруг, неожиданно для самой себя открыла список контактов и поставила имя «Даниил Сокольский» в черный список.

Никаких больше звонков и сообщений.

Моё дыхание стало неровным, а слёзы, которые я только что старалась остановить, вновь потекли, вырываясь с новой силой. Внезапно я поняла, что больше не могу быть одна. Слишком тяжело. Слишком больно.

Я открыла контакты, выбрала номер, который знала наизусть.

— Зоя… — мой голос сорвался, как только я услышала гудки. Когда она ответила, я уже не могла сдерживать себя. Слёзы текли ручьём, и слова прозвучали как отчаянный крик:

— Зоя… Забери меня!

15. Анна

Встала и заварила себе кофе — голова все эти дни после встречи с Даниилом и ссоры с Кирой оставалась тяжелой и словно набитой ватой. Она так и не позвонила мне, ни в тот день, ни на утро, ни в другие дни, на мои же звонки отвечать тоже не спешила — сбрасывала. Я звонила сотни раз, пока не услышала механический голос: «Аппарат абонента….».

Эти слова ударили по мне, как удар молота. Я опустила телефон на стол и села, чувствуя, как горечь заполняет меня изнутри.

— Что такое, мам? — Боря, поднял на меня голову от своего телефона. На кухне, где мы сидели, в этот раз не пахло ни булочками, ни корицей, ни аппетитным ароматом ванили, которые я так любила.

— Она выключила телефон, — ответила я, чувствуя, как скапливаются слезинки в уголках глаз.

Боря встал, его движение было плавным, уверенным. Он подошёл ко мне и положил руку мне на плечо. Его прикосновение было тёплым, поддерживающим, родным.

— Мам, — сказал он мягко, с ноткой уверенности, которая всегда меня поражала, — ты же её знаешь. Мама, она маленькая, избалованная, эгоистичная девчонка.

Я повернула голову, чтобы посмотреть на него. Его карие глаза смотрели на меня с нежностью, но и с твёрдостью.

— Она сейчас с отцом только потому, что он во всём потакает ей, — продолжил он. — Он её не воспитывает, мам. Он покупает её. Всё. Внимание, гаджеты, поездки… Всё. А ты стараешься сделать из неё человека. Чувствуешь разницу?

Я сглотнула, стараясь осознать его слова. Они звучали так просто, так логично, но эта правда всё равно обжигала.

— Мам, у неё сейчас такой возраст, — добавил он, присаживаясь рядом. — Её любовь и уважение можно скорее купить, чем заслужить. Отец знает это, поэтому и даёт ей то, чего она хочет, а не то, что ей нужно. А ты… Ты стараешься её воспитывать, думаешь о её будущем.

Я крепче сжала кружку с давно остывшим кофе. Слова Бори принесли облегчение, но и заставили задуматься.

— Ты думаешь, я всё делаю правильно? — спросила я, почти шёпотом.

Боря улыбнулся, его улыбка была тёплой, словно солнечный свет пробивался сквозь грозовые тучи.

— Мам, ты всегда всё делаешь правильно, — сказал он. — Просто она пока этого не понимает. Но поймёт. Обязательно поймёт. Особенно, мам, когда ты станешь полноправным партнёром отца по фирме. Ты же понимаешь, что в этом случае сможешь и сама диктовать условия. Понимаешь?

После срыва и того жестокого урока, который мне преподал Даниил, мне казалось, что бороться за компанию, не такая уж и хорошая идея. Я ведь действительно ничего не понимала в бизнесе, более того, мне не очень-то это все было интересно. Уже по дороге домой, когда Лика везла меня в мою норку, я вспоминала, как засыпала всякий раз, когда Даня начинал мне говорить о бизнесе, о делах. Это было что-то настолько далекое от меня, настолько из мира мужчин, что я всегда искренне полагала, что женщинам там делать нечего.