За решеткой - Никки Джеймс

Сегодня нашими трансферами занимались Джин и Дуг, и я работал с ними, отводя заключенных в помещения досуга. Почти подошло время моего обеденного перерыва, и Бишоп был последним, кого надо было отвести на два часа во двор. Это всего лишь камера чуть покрупнее, на цементной площадке на улице. Полностью изолированная и не дающая доступа к другим людям.

Поскольку заключенный переходил на попечение команды сопровождения, эти надзиратели сами проводили обыск и надевали наручники, но раз я наблюдал за их работой, эта обязанность ложилась на мои плечи. Когда мы вывели Бишопа из камеры, рядом со мной был Джин, а не Хавьер.

Отперев стальную дверь его камеры, я позвал:

— Медленно пяться назад.

Его шаги были размеренными и неспешными. Когда он вышел за пределы камеры, я взял его за руку и направил к стене. Одну ладонь я держал между его лопаток, пока Джин запирал дверь.

Тепло кожи Бишопа просачивалось через его комбинезон, и я замечал, как его спина спокойно приподнималась и опадала от каждого вздоха... куда ровнее моего дыхания.

Сегодня мне лучше удавалось работать с Бишопом, но запуганность никуда не делась, и это раздражало меня, поскольку я никогда прежде не чувствовал себя так в присутствии заключенного. Если позволить им запугать тебя, это давало им власть, а я не хотел давать власть этому опасному мужчине.

Его утренний трансфер до душа и обратно был непримечательным, и я не позволял этому пронизывающему взгляду отвлечь меня.

Джин позаботился об оковах на ногах, пока я оставался в прежнем положении, прекрасно понимая, что Бишоп сильнее и мог бы оттолкнуть меня, если бы хотел. Он не сделает этого, потому что это не приведет ни к чему, кроме наказания за плохое поведение.

Надев оковы, мы с Джином повели его по коридору, а Дуг шел следом. Досуговые комнаты под открытым небом по сути представляли собой стальные клетки. Это вам не колония общего режима, где заключенных выпускали во двор. Это чистой воды изоляция. Под ногами не было травы или просторного поля, где можно погулять и размять ноги. Это была крохотная клетка шесть на девять метров, как ее и описал вчера Хавьер. Единственными удобствами были баскетбольная корзина, мяч и туалет.

У львов в зоопарке и то было больше свободы и меньше ограничений.

На двери клетки имелся схожий люк, так что когда мы убрали оковы с лодыжек Бишопа и завели его внутрь, он просунул в дыру руки, чтобы мы сняли наручники и с запястий.

— Вот и вся суть, — сказал Джин, передавая мне наручники, чтобы я прицепил их обратно к своему поясному ремню. — Мы оставим его здесь на два часа, потом уведем обратно. Теперь его охраняют эти парни, — Джин показал на пару надзирателей примерно в семи метрах от нас. — Они следят за здешними камерами досуга. После обеда мы покажем тебе комнату посещений и объясним процесс. Давай сейчас ты пойдешь обедать, а как закончишь, встретишься с нами?

— Звучит отлично. Спасибо.

Я пожал руки двум мужчинам, и они ушли по своим делам.

Дуг и Джин направились туда же, откуда мы пришли, потому что им предстояло отвести других заключенных на досуг в отдельных камерах. Я заметил двух надзирателей и помахал им. Похоже, они были заняты рассерженным заключенным через несколько камер от меня. Тот выражал недовольство только словами, и надзиратели не выказывали признаков тревоги или потребности в подмоге, так что я решил, что они справятся самостоятельно.

Я собирался пойти в противоположную сторону, к двери, которая вела в зону для персонала вне отсека смертников, но тут почувствовал на себе взгляд. Обжигающий, пронизывающий до глубины души взгляд. Мурашки пробежали по моей спине и до самого скальпа. Бишоп наблюдал за мной. Я чувствовал это, пока шел своей дорогой.