Папа есть, нужна Любовь - Татьяна Любимая

— Тимур, не надо, — стонет Любушка, — она же маленькая еще…

— Заберем Любу к себе? — подмигиваю дочери.

— Насовсем? — загорается Таська.

— Насовсем.

— Забелем, забелем, забелем! — дочь прыгает и хлопает в ладоши. — Ула! Севодня!

— М-м, нет, через несколько дней. Любе нужно уладить кое — какие дела.

— Ладно. Ты же не пеледумаешь? — заглядывает ей в лицо.

— Это нечестно, Тимур! — Люба поднимает на меня беспомощный взгляд. — Давай я просто побуду няней Таечки? Вдруг…

— Нам не нужна няня, Люба, — обрываю ее. — Не надо никаких «вдруг», ладно? Пусть у нас будет полноценная любящая семья. Я, ты, наши дети. С собакой, кошками, рыбками, хомяками. С кем угодно еще. Хоть с удавом.

— Ты… уверен? — глаза растерянно бегают по моему лицу. — Но почему… почему я? Почему ты готов принять нас?

Она опять кладет руку на живот, имея в виду себя и ее будущего малыша.

— Ты действительно не понимаешь?

Только что я сделал официальное признание.

Неужели тот факт, что я отец ее ребенка, ее не радует? Она хочет воспитывать его одна, исключив нас с Таськой из своей и его жизни? Я не согласен!

Паровозик останавливается. Аккуратно выходим из него.

— А теперь идем есть моложеное! — командует моя дочь и тянет Любу за руку к ларьку.

Покупаю нам всем по три разных шарика. На наше счастье, один из столиков освобождается, и мы его занимаем.

Девчонки пробуют друг у друга, потом у меня, я у них.

Люба кидает на меня настороженные взгляды, но при Таське поговорить откровенно больше не удается.

— Когда тебя выписывают?

— Думаю, во вторник.

— Я приеду за тобой, — говорю тоном, не терпящим возражение. — Только предупреди во сколько. Номер мой запиши. Где твой телефон?

Только сейчас замечаю, что Люба без сумочки, а карманы характерно не оттопыриваются.

— У меня его нет. Борис… забрал.

Вот сволочь!

Жаль, я не судья и не прокурор. За каждый его косяк добавил бы ему год заключения.

После парка везем Любу обратно в больницу. По пути торможу у салона сотовой связи, покупаю ей телефон, симку и сразу вбиваю свой номер.

— Теперь мы на связи. Если что — звони в любое время суток. Не обязательно по делу, я буду рад слышать твой голос просто так.

— Хорошо…

Тася, устав от впечатлений, уснула у Любы на руках.

Люба губы свои потрясающие искусала уже до крови. Жалею, что так и не удалось их сегодня поцеловать, но мы хотя бы преодолели барьер между нами и существенно сблизились.

— Мне кажется, ты о чем — то хочешь меня спросить? — встречаюсь с ней глазами в зеркале заднего вида.

— Борис правда виноват?

— Виноват.

— Его посадят?

— И конфискуют добрую часть имущества. Слишком много наворовал он на пару с Антоном.

Люба смотрит в окно, думая о чем — то своем. Хмурит брови.

— Тебе его жаль? Макс может стать его адвокатом и добиться смягчения наказания. Если… ты этого хочешь. Только скажи.

— У него хорошие адвокаты. Целый штат. Пусть они его защищают.

Чувствую обиду в ее голосе.

— Когда суд?

— Даты нет. Пока идет следствие и ищут Валькова. Это может занять несколько месяцев.

— Понятно. Успеем развестись.

Я рад ее настрою. Макс реально может сделать так, что Миронова накажут только штрафом. Но это в виде исключения, если Люба попросит. Без ее участия адвокаты Бориса будут бессильны.

— Главное, ничего не бойся. В больницу его не пустят, а потом я тебя заберу. У нас безопасно.

— Да — да, я помню, у вас есть Кузя, — улыбается.

— Тот еще бандит.

Провожаю ее до дверей больницы, урвав напоследок короткий поцелуй.

В дверях охранник показательно тычет на часы, напоминая, что время для свиданий закончено.

Одну минуту, — показываю ему жестом.