И у меня есть оправдания, но сути это не меняет. Я изменила мужу. Все.

Поэтому я не имею права вмешиваться в личную жизнь Вершинина, чего — то желать.

— Нет, ты нам понравилась еще больше.

Это Тимур говорит, уже обнимая меня за плечо и большим пальцем поглаживая мою кожу. Сотни, тысячи мурашек несутся по телу.

Его губы совсем рядом с моими. Желанные. Наверное, мягкие. Или жесткие и требовательные. Очень хочется узнать вопреки всем ранее данным установкам.

В голове вдруг все обнуляется и нет ни одного аргумента, почему нет. Там одно сплошное ДА.

Он медленно ведет губами по моей щеке. К височной части. Зарывается носом в волосы, жадно вдыхает их аромат. В солнечном сплетении сладенько сжимается. Я любима.

— Любовь моя, — из всех звуков улицы и галдежа других детей слышу только его надрывный шепот. Интимный и нежный: — Моя. Наша с Таськой. Не отпущу больше, не отдам никому. Ты нам нужна, Любушка.

Господи, я сейчас разрыдаюсь. Я тоже его люблю. Их обоих.

В моей голове многое начало складываться: проблемы Бориса, платная палата для меня, адвокат. Даже Вика. Они все — моя группа поддержки. Но главное — что всё это организовал Вершинин. Потому что… он меня любит! Чужую жену. Беременную не от него.

А я вообще — то шла на эту встречу с другой целью!

Поблагодарить.

За что?

Расспросить.

О чем?

Попрощаться.

Почему?

М-м-м…

Еще немножечко… Еще чуть-чуть… Хочу побыть членом этой семьи.

Пожалуйста…

Потом я возьму себя в руки, включу голову, вспомню все заготовки.

— Тимур, я жду ребенка…

Глава 44

— Тимур, я жду ребенка…

— Я знаю.

Дурею от аромата ее волос, ее духов. Такая близкая, желанная, открытая. Моя. Теперь уже навсегда. Голова кружится.

Не сразу доходит смысл ее следующих слов:

— Поэтому… нет.

— Что нет? — оставляю в покое ее волосы, заглядываю в глаза.

— Всё нет.

Ты же не серьезно сейчас, милая?

Что я сделал не так? Слишком тороплю события? Давлю?

Прокручиваю в голове варианты. Единственной причиной может быть…

— Ты остаешься с Борисом?

— Нет! — вспыхивает, будто я глупость сморозил. — Мы разводимся. Это точно.

— Тогда почему нет? Мне показалось, что я тоже тебе небезразличен. Из-за Елены? Между нами ничего нет и не было. Я позвал ее в ресторан, чтобы она развлекала твоего мужа. Всё. То, что ты видела сегодня — неприятный инцидент, не более.

Мы шепчемся, прижавшись друг к другу, чтобы не слышала дочка и другие дети. Таська слезла с ее колен и теперь стоит у бортика, вцепившись в него обеими ручками, крутит головой. Следим за ней с Любой, разговаривая друг с другом.

— Дело не в Елене, — Люба морщит носик, подбирая слова. — Ты и Таечка… вы оба мне очень дороги. Я бы очень хотела быть с вами, честное слово. Быть частью вашей семьи.

Это признание расслабляет удавку, что душила после слова «нет».

— Что мешает?

— Зачем я тебе беременная от другого мужчины? Я недостойна быть любимой тобой, — она с горечью покачала головой, опустила глаза.

Не понял. В ее жизни есть еще какой — то мужик? — ревностно дернуло в груди. — Что — то я не видел его в ее окружении. Где он был, когда у нее были муж и проблемы?

Но это ровным счетом ничего не меняет. Я люблю Любу. Ее ребенка тоже люблю.

А Люба?

— Ты его любишь? Этого… другого?

— Я люблю его ребенка, Тимур. — Люба кладет ладонь себе на живот. Ее глаза полны любви, она вся будто светится изнутри. Красивая, взгляд не оторвать. — Долгое время я не могла забеременеть, лечение не давало эффекта, но потом случилось чудо. Теперь я ни за что не откажусь от него.

— Не отказывайся. Давай так. Я — отец твоего ребенка и точка. И никаких других. Тася будет рада сестренке или братику. Да, Тась?

— А? — дочь оборачивается.