Данте - Сэди Кинкейд

Закончив, он ложится, обнимает меня и крепко прижимает к себе, прежде чем натянуть на нас одеяло. Моя щека прижата к его груди, и ровный ритм его сердцебиения отдается у моего уха. Тени моего кошмара рассеиваются, и я высвобождаю руку из полотенца и оборачиваю его вокруг его талии.

Я в безопасности. Здесь, с ним, я всегда в безопасности. Когда я вспоминаю последний год своей жизни, остается один факт — он защищал меня со дня нашей встречи. Я оплакиваю семью, которая у меня когда — то была, но сейчас это моя семья, прямо здесь.

Лео был моим братом. Мальчик с мягкими светлыми волосами и сверкающими голубыми глазами всегда будет моим братом. Но человеком, которым он стал, тем, кто предложил меня, как кусок мяса, чтобы расплатиться с долгами перед людьми, которые разрушили мою жизнь, он не был моим братом. Я бы не поступила так со своим злейшим врагом, не говоря уже о том, кого я должна была любить и о ком заботилась.

Данте был прав. Он не убивал Лео. Он убил тень, в которую превратился мой брат. И он сделал это, чтобы защитить меня и нашего ребенка, потому что Лео вернулся бы, как только у него снова были какие — нибудь неприятности. Это было единственное, в чем я могла на него положиться.

Одинокая слеза скатывается по моей щеке, и Данте смахивает ее подушечкой большого пальца.

— Я сожалею о том, что сказала раньше, — шепчу я.

— Не стоит, котенок. Это правда. Я нехороший человек, но меня это устраивает.

Я не согласна, но не собираюсь спорить, потому что знаю, что он имеет в виду сейчас, когда говорит это.

— Меня это тоже устраивает, — говорю я вместо этого.

— Я рад.

— Ты хороший муж. И я знаю, что ты будешь невероятным отцом.

Он целует меня в макушку.

— Поспи немного, котенок. Больше никаких кошмаров, хорошо?

— Больше никаких кошмаров.

— Ti amo.

— Я тоже тебя люблю.

Глава 53

Данте

Восходящее солнце отбрасывает длинную тень на мой стол, а Лоренцо сидит в тишине, время от времени кивая головой, давая мне понять, что он слушает. Максимо рядом с ним, когда я рассказываю своему старшему брату о Лео Эвансоне и обо всем, что я узнал за последние два дня. Я останавливаюсь, чтобы не сказать ему, что я выстрелил в голову нашему собственному отцу.

Он знает.

— Итак, когда они найдут его тело? — тихо спрашивает он.

— Вероятно, через несколько часов. Как только придет его экономка и поймет, что он не встал, чтобы выкурить в девять утра сигару и кофе.

Лоренцо проводит рукой по бороде.

— И мы начнем войну, брат? Чтобы отомстить за смерть нашего отца? — он хихикает, но в этом нет юмора — только угроза.

— Мы, конечно, отомстим за его смерть.

— Убрав русских?

— Сняв с Доминика Пушкина обвинение в убийстве нашего любимого отца и поддержав Дмитрия Варкова в качестве преемника Доминика, — говорю я, наклоняясь вперед в своем кресле. — Дмитрий весь прошлый год готовил свою маленькую армию к захвату власти. Русские в любом случае вот — вот начнут гражданскую войну. Мы просто помогаем им. И у нас будет лояльность Дмитрия, когда он станет новым главой Братвы.

— Но мы идем на войну? — спрашивает Лоренцо.

— Я так понимаю, ты согласен?

— Когда это я не был рядом с тобой, брат?

— О, я скучал по вам, двое восставших из ада, — говорит Максимо с усмешкой, откидываясь на спинку стула и переводя взгляд с моего старшего брата на меня. — В последнее время здесь было слишком тихо.

Лоренцо искоса закатывает глаза Максимо, прежде чем снова обратить свое внимание на меня.

— Не должно быть шоком, что он был вовлечен в это, но это все еще так.

— Я знаю.

— Меня это не шокирует, — говорит Максимо, качая головой.

— Правда? — спрашиваю я, нахмурившись.