Что было – то прошло - Дениз Стоун, Келз Стоун

Его голос становится глубже с каждым словом. Я протягиваю руку, чтобы коснуться его, и он ласкает мои пальцы своим ртом. Электричество потрескивает в моем пупке. — Здесь все для тебя, делай, что хочешь.

— Все?

Мои губы скривились от предложения, которое я раньше не решалась принять.

Я никогда по-настоящему не исследовала свои собственные жадные фантазии, зная, что ни один мужчина не сможет сравниться с моими необузданными желаниями. Но с Лукой я хочу испытать, каково это — рухнуть в него, отдав каждую плотскую часть себя.

— Чего ты хочешь, Эйвери?

Каждой молекулой своего существа я знаю, что могу попросить Луку переложить землю у меня под ногами, и он без колебаний сделает это. Так что я, не колеблясь, говорю ему правду.

— Тебя.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ

ЛУКА

Эйвери продолжает сеять хаос в ее части туалета, на ее лице появляется зубастая ухмылка. Ее озорные глаза вызывают улыбку на моем лице. Обычно я бы сошел с ума прямо сейчас, увидев беспорядок на полу.

Но в моем шкафу есть нечто гораздо более интересное, чем беспорядок.

Я смотрю на женщину, которую хочу сделать своей, когда она двигает своими неотразимыми голыми ногами к стене моих галстуков.

— Эйвери.

Мой голос низкий с предостережением, как будто я никогда не слышал его раньше.

— Лука, — бросает она вызов, затем берет в ладонь горсть моих галстуков.

— Даже не думай об этом.

Но она уже таскает их со стены толпами.

В одно мгновение я отрываю Эйвери от земли и поднимаю ее тело на руки. Ее смех затихает, и я пользуюсь случаем, чтобы поправить ее бедра вокруг своей талии, а ее руки обвивают мои плечи.

Она чувствует себя податливой в моих руках. Волнение пронзает меня, и карие глаза ее соответствуют моему предвкушению. Я чувствую себя на вершине гребаного мира, наблюдая, как эта женщина ждет моего следующего шага.

— Мне нравится, когда ты плохо себя ведешь, — говорю я, вынося ее из туалета в спальню. — Но мне действительно понравится заставлять тебя подчиняться.

При этих словах губы Эйвери встречаются с моими, и наши языки возвращаются к своему танцу. Моя длина агрессивно пульсирует, когда я несу ее к нашей кровати. Я осторожно сажаю ее на простыни. Ее вчерашнее освобождение не идет ни в какое сравнение с тем, как она собирается кончить вокруг моего члена.

Эйвери не ждет, чтобы нетерпеливо встать передо мной на колени на матрасе.

Моя чертовски идеальная богиня.

Она могла вывести меня из себя прямо сейчас своим взглядом. Этот поток возбуждения возвращается другой бурной волной. Ее нетерпеливые пальцы тянутся к моим спортивным штанам.

Я переплетаю наши пальцы. — Ты мне доверяешь?

Она смеется, ее рука вырывается из моей хватки и снова тянется к моему поясу.

— Эйвери?

Мой голос суров.

Она издает рычание, прежде чем ее ладонь начинает гладить ткань вокруг моей пульсирующей эрекции. Я прижимаю толщу к ее рукам. Но как только ее пальцы начинают дергать материал, я делаю шаг назад.

— Я тебе доверяю, — наконец произносит она, и на ее живописном лице нарисована хмурая гримаса.

Драгоценность этих слов посылает во мне огонь. Я почти готов поддаться ей и отдать ей каждый последний дюйм себя. Но я качаю головой и немного сдерживаю себя, желая насладиться каждой напряжённой секундой этого момента.

Ее глаза разочарованно закатываются, и я наслаждаюсь выражением ее лица. Эйвери нуждается, нуждается во мне, и никогда не было спроса, который я бы так стремился удовлетворить.

— Этот взгляд в твоих глазах погубит меня. — Я беру одну из ее пухлых губ зубами. — Я мечтал об этом несколько месяцев, думая, каково это, чувствовать, как ты обнимаешь мой член. Какой мокрой ты была бы для меня.

— Тогда позволь мне показать тебе, — шепчет она, и ее губы нападают на мои. Грубо. Яростно.