Что было – то прошло - Дениз Стоун, Келз Стоун

— Я этого не делал. Ты первая женщина, которую я привел домой. Но за последние пару недель, что мы работали вместе, каждый раз, когда я покупал что-то для себя, я не мог не думать о тебе и твоем нехарактерно слабом спортивном чувстве моды.

Первая женщина, которую он привел домой? Последние пару недель?

Он улыбается.

— Нет никого, кроме тебя, Эйви.

Меня захлестывает ошеломляющая волна эмоций, и мне хочется протянуть руку и свернуться в его объятиях.

Вместо этого мой кулак встречается с его мускулистой грудью.

Я чувствую себя нелепо. Лука неделями дразнил и дразнил меня, как будто его единственной целью в жизни было залезть мне под кожу. Наоборот, он подкалывал мою жесткую внешность.

— Ой! — Лука симулирует травму, но продолжает ухмыляться. — Для чего это было?

Лука выдерживает несколько ударов без малейшего нарушения осанки, прежде чем обхватывает меня руками за талию и перебрасывает через плечо.

Почему он должен быть разочаровывающе сильным, красивым, раздражающим недугом, от которого у меня кружится голова на плечах?

Ах!

— Перестань шутить со мной! — Я кричу.

— Никогда.

Его ладонь касается моей задницы, и я тявкаю. Короткое жало моей плоти становится теплым. Жар между моими бедрами возвращается под волной паники.

Кровь приливает к моей голове, когда я вишу вниз головой.

— Это то, что будет с тобой? Вспыльчивость, которую нужно постоянно укротить?

Его голос исходит надо мной. В другой руке у него моя новая тренировочная одежда. Он несет меня в спальню.

— Да. А теперь опусти меня!

Я вскрикиваю, мое раздражение переходит в приступ смеха.

Лука несет меня в свой шкаф и ставит перед пустыми полками напротив своих костюмов.

— Лука?

Я секунду сомневаюсь.

— Да?

Лука смотрит на меня, и меня охватывает тревожная потребность в нем, который сейчас складывает ходовую часть и укладывает ее в пустой ящик.

— На всякий случай, если тебе интересно, кроме тебя здесь никого не было…

Его тело поворачивается ко мне, и он целует меня. Я улыбаюсь в его нежные губы, чувствуя себя невероятно счастливой.

— Теперь твоим вещам наконец-то есть место в нашем шкафу вместо этих коробок.

Он говорит это так небрежно, что я не думаю, что он даже расслышал то, что сорвалось с его губ.

— Наш шкаф? — говорю я, пытаясь изобразить, как успокаивается мое сердце при его словах.

— Да, — говорит Лука.

Уверенность в его тоне выпрямляет мой позвоночник.

Просто да.

Никакого рассмотрения. Никаких объяснений.

Пространство, которое мы занимаем, внезапно становится моим.

Наш.

— Ты уверен, что я планирую вернуться?

Я дразню его, пытаясь убрать серьезный тон из его дразнящего голоса. Мои собственные эмоции все еще пытаются сопротивляться его намерениям. Не потому, что я не хочу его, а потому, что я хочу его слишком сильно.

— Да, — говорит он, как будто это очевидно. — Ты можешь делать здесь все, что захочешь.

Деревянные полы внезапно напоминают движущуюся палубу корабля.

Это то, на что похоже доверие? Просто однажды проснуться и понять, что человек, которого ты хотел сбросить со скалы, прыгнет с тобой? Я хочу почувствовать с ним освобождение, и что-то дикое внутри меня просит, чтобы его укротили.

— Тогда я могу это сделать?

Я медленно вытягиваю слова. Я сбрасываю новые кроссовки с ног и бросаю их в беспорядочную пачку на своей стороне шкафа.

— Если тебе так нравится хранить свои вещи. Лука давно отказался от складывания. Вместо этого он стоит там, наблюдая за каждым моим движением. — Тогда да.

В его голосе звучит знакомый вызов, заставляющий мой здравый смысл уступить обещанию чего-то безрассудного, назревающего между нами.

Я достаю из ящика одежду и бросаю ее на пол. — Что насчет этого?

— Я же говорил тебе, Эйвери.