Принимающий удар - Пайпер Лоусон (2024)

Прекрати флиртовать, Нова.

Но сказать себе не флиртовать с Клэем все равно, что сказать себе не дышать.

Его взгляд не отрывается от моего.

— Нравится твое платье.

От осознания этого у меня на шее поднимаются волоски. В этом месте, окруженном темнотой, музыкой и людьми в сексуальных нарядах, мы словно находимся в другом мире. Здесь не действуют обычные правила. Как будто я могу сказать или сделать что угодно, и завтра об этом забудут.

— Продолжай, — говорю я, и его ноздри раздуваются.

— Мне нравится твоя фреска. Проходил мимо нее сегодня дважды.

Самый быстрый путь на поле через заднюю дверь, не через мою фреску. Это значит, что он специально прошел мимо моей работы.

— Дальше я буду работать над игроками. Жаль, что у меня нет рисунка с благотворительного аукциона «Кодиаков» в качестве образца. Это должно быть легко, но нарисовать тебя оказалось сложнее, чем я думала.

— Интересно, почему так?

Песня меняется на что-то в стиле даунтемпо. Я одним глотком опрокидываю напиток, который держу в руке, и ставлю стакан на стойку.

— Мне казалось, что я тебя вижу. Я ошибалась.

Когда я выпрямляюсь, Клэй пристально смотрит на меня.

— Нова. Насчет свадьбы…

— Ты был прав, — перебиваю я, потому что мне невыносимо слышать, как он нарушает свое каменное молчание только для того, чтобы рассказать мне обо всех причинах, по которым у нас ничего бы не получилось. — У нас бы это не сработало. Спасибо, что увидел это раньше меня.

Брови Клэя сходятся в разочарованную линию.

Я показываю бармену палец и заказываю порцию текилы.

— Когда я сказал, что мы — ничто, я не имел в виду, что ты — ничто, — говорит он, пока бармен наполняет рюмку.

Это ничуть не лучше, потому что я ценила то, что у нас было. Это было похоже на крошечный распустившийся цветок, и он раздавил его своими руками.

Я тянусь за кошельком.

— Она с тобой? — спрашивает бармен Клэя.

Клэй кивает, и другой мужчина отмахивается от моего бумажника.

— Я не…

Они игнорируют меня.

— Размениваюсь по мелочам, — говорю я ему.

— Так вот чем мы занимались?

Мой взгляд опускается на чернила, проступающие из-под его рубашки.

Раздаются аплодисменты, когда на сцену выходит Маленькая королева.

Я смотрю в сторону танцпола и вижу, как Брук машет мне рукой.

Тянусь за своей рюмкой и солью.

— Хочешь? — я протягиваю напиток.

Клэй качает головой. Потому что он не пьет в течение сезона.

Баскетбол на первом месте. Все остальное на втором, если вообще получит хоть какое-то место. Нет места слабости или заботе о другом человеке.

Кодашьяны все еще наблюдают за мной, как стая стервятников, ожидающих, съем ли я свою добычу или оставлю немного для них. Но когда одна из них шепчет на ухо другой и обе смеются, оглядываясь на меня, становится ясно, что они не считают меня угрозой. У меня возникает внезапный порыв пометить территорию, даже если она больше не моя.

Я тянусь к руке Клэя, и от тепла его кожи у меня мгновенно сводит желудок. Я раздвигаю его большой и указательный пальцы, сыпя между ними соль. Не сводя с него взгляда, я слизываю соль с его кожи, ощущая при этом толчок жара между бедер. Когда я опрокидываю рюмку, алкоголь обжигает горло.

Я ставлю рюмку обратно на барную стойку, его ноздри раздуваются.

Внезапно мне кажется, что я не уклонилась от пули. Такое ощущение, что я упустила что-то важное.

Я начинаю отворачиваться, но рука обхватывает мое запястье и тянет меня назад. Я прижимаюсь к твердой поверхности мускулов и татуировок.

— Сколько стен? — его рот прижимается к моему уху, на этот раз более настойчиво.

— Что? — я поднимаю глаза на него.

Я так хочу прижаться к нему губами и не знать ответа. Ощущение того, что он так близко, переполняет меня, заставляя мои эмоции идти наперекосяк.