Не жалея ни о чем - Ш. Фарнсуорт

— У меня есть свободная ложа на завтрашнем дневном матче «Кондорс», если тебе интересно.

— Конечно, звучит здорово. — Я не колеблюсь в своем ответе, даже понимая, что для этого придется поменять рейс обратно в Нью-Йорк. Я должен был улететь в половине третьего, и единственное, что я точно знаю о бейсболе, — это то, что игры там длинные.

Мистер Гарнер кивает.

— Хорошо.

— Это что-то мужское или… — Говорит Рейчел.

Отец Ханны улыбается.

— Для тебя всегда найдется место.

— Ты ненавидишь бейсбол, — комментирует Эдди.

— Ненависть — сильное слово, — отвечает Рейчел. — И папа пригласил Оливера. Я ни за что не пропущу это.

Эдди дважды качает головой, но затем быстро бросает взгляд на своего отца.

— Ничего, если мы тоже пойдем?

Отец Ханны выглядит удивленным.

— Да.

Ханна — единственная за столом, кто не проявляет особого энтузиазма по поводу бейсбольного матча. Ее глаза остаются в тарелке, когда разговор переходит к обсуждению беременности Эйприл и рассказов Рейчел о ее старшеклассниках.

Как только все заканчивают есть, Ханна предлагает сыграть в крокет. Это вызывает более сильную реакцию, чем я мог бы предположить. Дин выглядит взволнованным. Рейчел громко ворчит. Эдди выглядит смирившимся. Синтия и Эйприл переносят свои напитки к шезлонгам у края патио, выходящим во двор.

— Я бы тоже поиграл, — вызываюсь я.

Ханна встречается со мной взглядом. Большую часть ужина она избегала смотреть на меня, и я не понимал, насколько это меня беспокоило, пока мы снова не встретились глазами. Это похоже на первый глоток кислорода после плавания под водой.

В этом есть вызов.

— В твоем костюме?

— Ты думаешь, джинсы — это преимущество? — Отвечаю я.

Выражение моего лица остается серьезным, но я испытываю искушение улыбнуться.

Последний раз я играл в крокет много лет назад, в Хэмптоне. Я избегал Кенсингтонского дома всякий раз, когда бывал там, поскольку он хранит самые сильные воспоминания о моей матери, которые я не хочу рисковать переписывать. Но летом там всегда проходят определенные светские мероприятия, которых невозможно избежать, например, вечеринка четвертого июля у Эллсвортов. И хотя я давно не играл в крокет, у меня было много практики в гольфе.

Я выбираю цвет последним, что означает, что я иду последним.

Все смотрят на меня, когда я выравниваю свой молоток по стартовой линии. В воздухе происходит сдвиг, когда зеленый мяч пролетает через первые две калитки. Я провожу третий удар, проходя мимо Эдди. Четвертый, проходя мимо Рейчел. А затем я целюсь прямо в мяч Ханны, отбивая его удовлетворительным касанием.

Все задние комментарии, которые заполняли другие повороты, затихают, когда я подхожу и выстраиваю свой мяч рядом с ее. Я прижимаю свой ботинком, затем замахиваюсь.

Я ухмыляюсь, когда мяч Ханны отлетает с удовлетворяющим стуком.

Ханна смотрит на меня, ее рот буквально открыт. Все остальные выглядят удивленными, но выражение лица Ханны единственное, на котором застыл ужас.

— Ты не просто так это сделал.

Я просто продолжаю ухмыляться ей.

— Иди-иди.

— Жулик, — шипит она, затем направляется к своему мячу.

— Все по правилам, Ханна! — Я кричу ей вслед.

— Ханна любит соревноваться, — загадочно говорит мне Рейчел, останавливаясь рядом со мной.

— Неужели? Я не заметил.

Рэйчел смеется, прежде чем подойти, чтобы принять свой удар.

Ханне удается вернуть свой мяч в игру быстрее, чем я ожидаю, а затем она становится одержимой местью. К счастью для меня, ее раздражение влияет на ее точность, так что я избавлен от ее гнева на два хода, прежде чем она постучит по мне. С торжествующей ухмылкой она отправляет меня в полет в кусты.

— Упс. — Ханна изображает сожаление, и я хочу поцеловать ее. Я, вероятно, сделал бы это, если бы мы были сейчас одни. Ее голубые глаза полны смеха и озорно искрятся.