Княжна - Кристина Дубравина

За окном была утренняя тьма, которая обещала не отступить даже в ближайшие пять часов. Циферблат Витиных часов показывал начало второго часа. Никто ещё не собирался спать, — время-то поистине детское!.. — и только плач Ваньки, раздавшийся около двадцати минут назад, вынудил чуточку уменьшить громкость празднования. Радио заиграло немногим тише, уже по второму кругу пуская кассету «Миража».

Кира высказала ярое своё «фи»:

— Можно что-нибудь другое? Уже тошнит от этого «Нового героя»!

Анна сидела на стуле, щекой удобно прижавшись к плечу мужа, цепляющего яблочную дольку, и перевела взгляд на барышню Холмогорова. К её удивлению, Ильиной серьёзно потакали — в особенности Космос, но это было в какой-то степени ясно, и, надо же, Карельский.

Хотя, казалось бы, ему какое дело?

У Космоса язык потихоньку стал заплетаться, отчего говорить он начал с тяжестью, с подобием усталости посмотрел на свою мадам и протянул:

— Ну, ты чё, зай, нормальная песня!.. — барышня в ответ нахмурилась. Телохранитель Белова с места привстал, принялся в коробке у музыкального центра рыскать другие диски. — Макс, оставь, — но Карельский уже вытащил кассету «Миража», сменил её с улыбкой, которую никто из присутствующих растолковать не смог.

Тома, казалось, самая терпеливая из всех приглашенных гостей, закатила глаза и выразительно цокнула языком.

Кира с напускной радостью вскинула подбородок, кивая в благодарности Карельскому. Он в ответ продолжил усмехаться так, что Аня, чувствуя на виске играющие поцелуи, почти отвлекающие от бзига Ильиной, вдруг поняла.

Макс устроил ей мелкую подставу.

Радиоцентр закрутил кассету под рокот работы мелких механизмов, а потом заиграли мелодии, совсем не пришедшиеся Кире по вкусу. Она скривилась, словно ей в бокал плеснули высоко концентрированной щёлочи, и сильнее нахмурила брови, в тёплом освещении больше походившие на две чёрные прямые линии над глазами:

— Это, чего, Цой?!

— О, тема! — воскликнул Валера и откинулся головой на спинку мягкого дивана, на самом верху которого сидела какая-то мягкая игрушка — голубенького зайца Беловым, а точнее, самому маленькому человеку в семье Саши и Оли, подарила Катя. — Спасибо, Макс, — оскалился Филатов так, что Кира покраснела в злобе, контрастом лица с синим платьем вдруг стала напоминать перевёрнутый магнит.

Того глядит — и заискрит.

Кос, уставшие плечи сильно расслабив, обернулся на девушку и с явным разочарованием отметил в голове своей, что… нет. Не то, не та. Не интересно с ней.

Больно пафосная, слишком крутая Ильина для него — не менее крутого снаружи, но всё такого же простого внутри.

«Если позвонит ещё — не возьму», — решил для себя Холмогоров и, приняв мысли свои за тост, за обещание, которое на пьяную голову оказалось самым честным, почти что душу обнажающим, опрокинул в себя хорошую стопку.

Витя очередной тягучий поцелуй оставил на виске супруги. Она запрокинула голову сильнее, почти укладываясь на Пчёлкина, и перестали в приятном онемении чувствоваться ноги. Словно сделались такими лёгкими, что прекратили выполнять основную свою функцию — тело в вертикали держать.

Аня посмотрела на него, сильно закатывая глазки с малость подтёршимся макияжем. Пчёла у жены спросил:

— Танец дашь украсть? — почти так же, как в первый их раз, когда под музыку вместе вышли кружиться в объятьях.

На свадьбе у Саши так же говорил… Что, два с половиной года уже прошло?.. Анна себе тогда позволила высказывание про «быстро бегущее время», её обычно раздражающее до чесотки, и с придыханием ответила:

— Дам.

Она могла поклясться, что увидела, услышала, как ещё одна капля упала в чашу терпения Пчёлы. И рассмеялась, как совсем зелёная девочка, когда Витя, губы поджав, сдёрнул с себя душащий галстук и потянул Аню к небольшому прямоугольнику свободного пространства гостиной.