Небо в алмазах - Alexandrine Younger

Лиза наблюдает за Пчёлой и Софой, не выбираясь из объятий Космоса. Погода в доме Голиковых сегодня и вправду теплая, несмотря на то, что Софка не ждала веселую компанию в гости, и не успела приготовить к столу ничего, кроме чая.

Однако половина хрустальной вазы с «Красной шапочкой» и «Мишками на севере» сметена под спор пчелиного дуэта и Космоса Юрьевича. Лиза спешит вставить свои пять копеек, припоминая старшему брату всё его нехитрые подвиги:

— Братец, не смеши мои штанины! Этот тройбан — твоя работка, сбил всю успеваемость наследнице профессорского звания.

— Корку свою не получила, а бочку катит, прокурорша. Репетировали мы экзамен, не понимаешь ты ни хрена! — Пчёлкин разводит руками, как крыльями, после бросая в Космоса цветастый фантик, сложенный в трубочку. — Чего ты, а, сестрица? Могла бы проверить брату, а нет, все, отрезанный ломоть, мать правильно на тебя сказала.

— Расслабляешься ты без соседства со мной, Витюша, — обёртка с изображением героини детской сказки неловким броском попадает в шевелюру Лизы, и недолго цепляясь за светлые локоны, летит прямиком в пчелиный лобешник, — мазила! Так-то…

— Нечего было к чудовищам всяким ходить, замуж захотелось ей, смотрите на эту наглую мордаху! — Пчёла растирает едва ушибленный лоб, привычным широким жестом поправляя рыжеватые волосы, и, приведя себя в порядок. — Прикинь, Софк, поженятся скоро, народят кого-нибудь. Я не выдержу второе нашествие пришельцев!

— На то они и пришельцы, чтоб тебя бесить, — если быть честной, то Софке и самой хотелось бы метнуться местами с Лизой и Космосом. Но Пчёлу нужно тянуть за уши, а грузить на свои хрупкие плечи балласт Голиковой не по силам, — а Лизке звезду героя на шею за выход в бурлящий космос!

— Грамотные, даже жук своим рылом везде суётся. Один я, как дурак, ушами хлопаю! — лишний раз возмущается Космос, напоследок корча физиономию для Пчёлы. — Как сын профессора заявляю — кончайте уже демагогию пороть! Философы, твою мать…

— Космос, тут идея есть, раз ты тоже из профессорского выводка. А тебя точно не подменили? — тая робкую надежду на ответ «да», спрашивает Софа. — Хотя гениальность, говорят, она через поколение, а мы, походу дела, эту гипотезу подтверждаем. Если первый блин комом, то остальные блинчики, может быть, мозгами выйдут.

— Не-а, я на папу с мамой похож, умный и красивый, сил нет, — на подобные вопросы у Космоса всегда один однозначный ответ, отдающий детскостью, с которым он говорил слово «мама», — и на вступительных математику умудрился на «отлично» сдать. Да, Лизок? Хороший и добрый?

— Сам себя не похвалишь, Кос, никто не похвалит, — Холмогоров уводит из-под носа Пчёлы последнюю конфету «Мишек на севере», и желанное лакомство оказывается в ладошке Лизы. — Мои любимые! Спасибо, солнце! Вот так бы сразу и сделал.

— Вот, блин, гады вы обожратые! — Витя театрально надулся, смотря на то, как младшая сестра довольно уплетает шоколад, благодарная Космосу за добычу. — Соф, нас грабят, как лохов. Прям уводят закрома, с носом оставляют.

— Хочешь жить — умей вертеться, Пчёл! — изрекает Кос, складывая голубой фантик в маленький самолетик, и сажая его на патлатую макушку возмущенного друга. — Кушай, милая, кушай, тебе ещё экзамены сдавать, как за двоих! Это мы заранее мзду взяли.

— Чего, космодром? Мзду? Тебе в рифму сказать, что я думаю о расхищении социалистической собственности на кухне этой чувихи?

— Кстати, в кабинете папки портрет вождя висит. Можете сразу пойти, поплакать. Особенно ты, Пчёл, за все пьянки.

— Ёбушки-воробушки, я много чё по пьяни-то трындел, всякое бывало! Софк, только не трещи, что я опять нажрался, и звал Ахиллеса! Это Санёк придумал, к нему все заявы.

— В любви клялся, жениться обещал, как я могла тебе не поверить? Короче, Пчёлкин, ты продолжай, мне ж интересно, что там в твоем черном ящике! Ты не очкуй, я понятливая, с тех пор сразу платье выбираю. Чтобы с твоими грязными кедами смотрелось.