Небо в алмазах - Alexandrine Younger

Но Павлову не слушали — её с нетерпением целовали в шею, дразнили и приручали, лаская выгнутую в призыве спину, и пользуясь сонливой слабостью, не давали окончательно сбросить с себя оковы царства Морфея. Она восприимчиво поддается, особенно когда её губы отвечают на горячие мужские поцелуи. Космос знал, что делал — желание обладать никуда не уходило, а лишь заставляло слиться в одном движении.

— Космос, двенадцать! Нас теперь точно услышат соседи! — сквозь поцелуи заявляет Лиза, капитулируя перед неизбежным Холмогоровым. — Кос!

Вездесущие ладони, рисующие неведомые круги на неприкрытом плоском животе девушке, не дали уйти. Лиза попыталась стянуть одеяло с прижавшегося к ней Космоса, который немного успокоился, накручивая её золотистые волосы на пальцы правой руки, но наконец-то получила ёмкий и однозначный ответ на свои действия:

— Спи сладко, я посторожу!

От этого охотника действительно не спрячешься, особенно когда он переворачивает её, и Лиза поддается, крепко обхватывая мужскую фигуру гибкими ногами. Космос устраивает её удобнее и не даёт отстраниться, и они снова растворяются друг в друге. Трепетные руки поддерживают её, когда Лиза приподнимается навстречу, раскрывается, не тая загадок для того, которого так давно любит. Обиды проходят, а вот её чувство, заслонившее остальной мир, никогда не уйдет.

Павлова больше всего на свете боится проснуться, и услышать, что её Космос больше никогда к ней не придёт. Такого она не выдержит. Сломанная кукла со стеклянными глазами…

Возможно, злые языки правы. Дочь советского судьи видит мир глазами человека, давно преступившего закон ради лучшей жизни. Смотрит на людей через спину Космоса, зная, что её просто не осмелятся тронуть. Любит взаимно, понимая, что, пытаясь убежать, никем не сможет заменить бесценный оригинал.

В комнате вовсю брезжит солнце, а Космос и Лиза не спешат прервать уединение. Им так часто не хватало простого «вдвоем», и тяжело дыша, и утыкаясь носом в теплую ключицу, девушка совершенно ни о чём не думает. Лизе нравится проводить холодными руками по сильной спине, отогреваться от собственной стужи и забываться, чувствуя, что рядом с ней бьётся горячее сердце, которое поразило её одним выстрелом. Она жарко расцеловывает родное лицо, и зарывается тонкими пальчиками в темно-русые волосы Космоса — они всё ещё пахли его терпким одеколоном.

Раньше Павлова терпеть не могла нотки «Шипра», едва улавливаемые на коже собственного мужчины, но сейчас готова вечно втыкаться любопытным носом в ключицу Коса и тихо сходить с ума от счастья.

— Спать не получится, прости, Кос, — Лиза вырывается из мужских рук, и садиться на широкий подоконник, не пытаясь удержать на груди сползающее пуховое одеяло, но внезапно чихает, и все покровы окончательно падают на пол. — Ты сам виноват в том, что здесь произошло. Приехал на мою голову, родственников по адресам разогнал!

— Начнем с того, что они сами всё подстроили, пока я сопли на кулак мотал, а ты в трубку сопела, — Космоса смешит манера Лизы возмущаться. Но пусть голосит — Лиза должна знать, что у нее есть только один преданный зритель. — Будь здорова, бригадирша! Марш под одеяло! Жду покаянных речей! — мужчина выразительно приподнимает левую бровь, пронизывая Лизу синим внимательным взглядом. — Стрельнула, так отвечай, что ли!

— Мне кажется, что я достаточно тебя обработала, пришелец, — Лиза смотрит на Космоса влюблено, подкупая мягким голосом, — но ты постарался сильнее, кто бы сомневался! У меня на фоне твоего приезда не просто сдвиг, а помутнение рассудка!