А если это любовь - Alexandrine Younger

Юрий Ростиславович благодарен педагогам единственного сына за то, что они мужественно терпели этот ураган целых десять лет, и поэтому его присутствие на торжестве — не только простая формальность, но и дань уважения. Однако Космос не воспринимал серьезности момента, и для него выпускной — конец танталовым мукам.

Пчёле теперь не придётся прятать шпоры по школе во всех возможных и невозможных местах, Белый больше не будет затравливать за пользу науки химии, а Лизе не нужно, меняя почерк, раз за разом писать сочинения по Гоголю в двух экземплярах.

Время пролетело быстрокрылой птицей, и в столице воцарились духота и скука, доводящие горожан до тошноты. Космос целый месяц находился в дачной ссылке под Москвой, готовясь к поступлению в университет. Саша уже успел срезаться на втором экзамене в Горном, а Фил ждал весточки от военкома.

Лиза с Пчёлой впервые нарушили традицию, не поехав летом в Ленинград, и поэтому они слонялись по городу без особого дела. Раньше двенадцати в детских комнатах никто не просыпался.

Утро не предвещало Лизе ничего примечательного. Она спала до победного, не реагируя на проснувшегося брата, на всю мощь врубившего «Электронику», заряженную кассетой с модными мотивами. Обычно Пчёла никогда не просыпался первым, и Лизе приходилось будить брата с боем. Но сегодня они поменялись местами, и златовласая лениво пытается приоткрыть левое веко.

Результат неутешительный; по-прежнему хочется спать, проваливаясь в бескрайнее царство Морфея. А всё потому что Лиза до ночи перечитывала второй том «Войны и мира», и уснула только в третьем часу ночи.

Во сне причудливо представляла себя Наташей на балу, окруженную неким подобием Болконского и Пьера, робкой и смущённой, но почему-то в потёртых кедах и мерзко-розовых бананах. Точно таких же, как и у её одноклассницы Королёвой, при встрече с которой Лизу охватывало единственное желание — научить безмозглую Машку молчать. Но проще заставить Пчёлу каждый вечер кашеварить возле плиты, чем изменить Королёву, извечно притягивающую к себе внимание конским смехом и посеревшим пузырём апельсиновой жевательной резинки.

Космос бы поднял её на смех, не забыв напомнить, что Наташа — дура полная, набитая, и «сам твой Толстой давно помер». Холмогоров не слишком любил читать. Как человек, которому что-то настойчиво прививали с детства, к классической литературе Космос получил стойкое отвращение. Но из всякого правила существуют исключения, и поэтому полузапретное издание «Мастера и Маргариты», доставшееся Косу от покойной матери, помогло понять искреннюю увлеченность подруги книгами.

Космодром зарокочет и перестанет, тем более за Лизу всегда вступался Валера — надёжное плечо и разумное звено в их честной компании.

За рациональность Сашки Лиза точно не ручалась. Его настигла любовь, и имя ей — Ленка Елисеева. Отмечая последний звонок ребят, Лиза не раз успела заметить, как суетлив и услужлив влюбленный Сашка, и как капризничает самодовольная Лена, боявшаяся, что кто-то из присутствующих обольет её «Жигулем».

Лиза и Космос, кутавшиеся в одну большую махровую простыню, озябшие после купания в холодном озере, только понимающе переглядывались. Они неслышно переговаривались, чтобы Саша точно не услышал их особое мнение:

— Чтобы я так себя вела, как кукла? Ни в жизнь… — Лиза шмыгала носом, мысленно представляя, что эти двое ещё и целуются. — Кос, ты свидетель!

— Свидетелем мне быть ещё не приходилось, — Кос вполне мог обрадоваться — ничего так девчонка другану досталась, но… в тихом омуте, — но мне тоже не улыбается, как псина на лапах скакать!

— Эй, парочка, — уединение Коса и Лизы нарушил Фил, напоминающий, что они здесь не одни. Парень заключил в могучие объятия друзей, и решил подлить в огонь масла, — что-то мне подсказывает, что это вы тут сейчас поцелуетесь, пока Пчёла за дровишками свалил! А, комсомольцы?