А если это любовь - Alexandrine Younger

— Ты со мной, патрульный?

— Водными процедурами заняться решил, Кос?

Лизка обожала подшучивать над старшим братом. Тем более Пчёла сам давал жирнющий повод, слишком долго торча на балконе, высматривая Тоньку Протасову из третьего подъезда и её выдающиеся формы. Он не услышал ни тяжёлых шагов Космоса, несущего ведро с водой, ни звука тихо открывающейся дверки на балкон. Но всплеск воды заставил его заматериться во всех жанрах разговорного русского, жалея о упущенном шансе увидеть Антонину из восьмидесятой квартиры — ударную работницу отрасли пищевой промышленности.

— Еханный бабай, заняться нечем, ёпт вашу мать, — Витя уже бил Космоса подушкой по голове и куда придется, а Лиза прыгала по комнате со счастливым смехом и довольным кличем индейца. — А ну иди сюда, щегол! Щас так достанется, бля…

— Кос, изворачивайся! Бей его, тяни, прям за уши, — светловолосая прыгнула на спину брата сзади, и борьба продолжилась с новой силой. — Как у Тоньки-то делища?

— Освежайся, жук, а то совсем забудешь, как друзья выглядят, — Космос стянул Пчёлу на пол, а Лиза ретировалась в свою комнату, продолжая смеяться. — На! — Витя с трудом увернулся от удара пуховой подушкой, и, отвешивая Космосу щедрый пендаль, решил переключить внимание на младшую. — Эй, куда побёг, я ж от жары избавить хотел тебя, неблагодарный!

— Да хрен бы вам, неугомонные! — Пчёла сразу настиг сестру, которая почти не отбивалась — только трепала его намокшие волосы, принявшие медный цвет. — Попалась, рыбина! Брат всегда найдет!

— Кос! — прокричала Лиза, щекоча брата за живот. — Спаси! — Холмогоров накинулся на «пчелиный рой» всей массой, и троица дружно свалилась на пол, занимая небольшое пространство гостиной. — Всё, ребята, пустите! — девушка поспешила встать, и одернуть домашнее платье. — Идите, доедайте, что осталось, а я приведу в порядок пчелиную комнату. Там опять срач, на который глянуть стыдно, а мне за уборку даже никто не платит!

— Сестричка, я тебя обожаю! Сочтёмся потом… — Пчёла продолжал обороняться от Космоса, который пытался отвесить другу лишнего пинка. — Придурок, твою мать! В следующий раз Филу тебя сдам, чтоб неповадно было…

— Обожает он её! Я ещё у Лизки спрошу, как ты вёл себя тут, навозный, — на открытом лице Космоса играла совершенно довольная улыбка, которая целый месяц не украшала его лица. С того самого момента, как он угодил под домашний арест после выпускного вечера. — Лиза? Согласна быть свидетелем?

— Я согласна. Посуду бы ещё помыл за собой, Космодром!

— Жди разбитых тарелок, родная!

В квартире Пчёлкиных тепло, и не только потому, что в Москве сизокрылое лето, прогревающее панельные стены типовых советских домов. Из глубины комнаты Вити тихо поскрипывает катушечный магнитофон, а Лиза забыла удивляться тому, что Космос опять преподнес всем сюрприз. Впрочем, хуже советской науке не стало.

Но это был первый самостоятельный выбор сына профессора астрофизики…

Осень 86-го. Улетели листья

Валентина Анатольевна, видя, что Витя и Лиза неумолимо взрослеют, решила взять себе за правило — не навязывать детям собственное мнение. Как верно заметил муж, что если надо будет, то они сами придут, зная, что в семье не откажут. Но сын и племянница не могли не тревожить заботливое сердце. Ни Витя, с которым хлопот не обобраться; в армию заберут, и не дай Бог, что в Афган! Ни Лиза, характер которой не отличим от внутренних чёрт Татьяны — младшей сестры Валентины Пчёлкиной.