Сладкий вкус любви - Кейт Кентербери

— Давай. — Мы уже опаздывали. Еще пять минут не имели значения. Когда Дженни скрылась из виду, я зажал руки между коленями и сказал: — Мне очень жаль.

— Наверное, это я должна извиниться, — сказала она, все еще избегая моего взгляда. — Я же сказала, чтобы ты сразу заходил.

— Сомневаюсь, что что-то из этого было тем, что ты имела в виду.

— Да уж, — сказала она, смеясь. — Верно подмечено.

— Могу я спросить, — начал я так осторожно, как только мог, — почему ты чистила ванну, будучи…

— Раздетой? Голой? В чем мать родила? Что тебе больше подходит?

Я опустил голову на руки, потому что все, что я мог видеть, это ее обнажённое тело, и я пытался поступить правильно. Пытался быть уважительным. Бросание словом «голая» не помогло.

— Честно говоря, Шей, я понятия не имею.

— Значит, вот так. — Уголком глаза я видел, как она разводит руки в стороны, как делала, когда ей нужно было что-то рассказать. — Мне никогда не приходит в голову убираться в ванной, пока я не окажусь в ванной. Я решаю, что не могу прожить и минуты, не добравшись до этих пятен в ванной, потому что я их вижу, и как только выхожу из ванной, они исчезают из моего сознания. Я заканчиваю душ и сразу же приступаю к делу. Нет времени лучше, верно? И вот так я оказываюсь на четвереньках, голая, оттираю ванну. — Когда я ничего не ответил, она добавила: — Я уверена, что все так делают. По крайней мере, те, кто живет один.

— Я… я не знаю, так ли это.

— Возможно, и нет, — сказала она. — Я тебя травмировала? — Она посмотрела на меня. — Я травмировала тебя. Боже мой. Мне жаль. Ты видел мою задницу, и теперь ты травмирован. — Она разразилась смехом, прислонившись ко мне, пока ее тело сотрясалось. — Тебе нужно выжечь из своей памяти этот яркий образ моей задницы, не так ли?

— Как твой муж, я не могу быть травмированным, — сказал я. — Это закон.

— Это закон, — повторила она, ее смех перешел в истерику. — Наверное, хорошо, что мы теперь женаты. Иначе тебе понадобились бы десятилетия терапии. Может быть, кратковременное стационарное лечение. — Я обхватил ее за плечи и прижал к себе, пока она задыхалась от хохота. Слезы текли по ее щекам, и мне потребовалось усилие, чтобы не смахнуть их поцелуем. — Не могу поверить, что это произошло. Ты видел мою задницу, Ной. И бог знает, что еще.

Я сжал ее.

— Я же сказал тебе. Я ничего не видел.

— Тебе разрешено лгать своей жене?

— Я не обязан отвечать на этот вопрос. — Я заправил выбившуюся прядь ей за ухо. И поскольку был абсолютным мазохистом, сказал: — Пойдем с нами на рынок. Мы забудем, что это вообще произошло.

Шей провела пальцами под глазами и по щекам.

— Звучит как ужасная идея. Ты собираешься весь день коситься на меня и вести себя так, будто хочешь прыгнуть в действующий вулкан. И все это в то время, пытаясь заблокировать воспоминания о моем обычном мытье ванны голышом.

Я не знал, откуда он взялся, но смех, вырвавшийся из меня, превратившись в громкий вой, который, казалось, вызвал еще одну порцию хихикающих всхлипов от Шей. Я крепко прижал ее к своей груди, ее слезы пропитали мою рубашку.

Именно так Дженни нашла нас и именно это заставило ее сказать:

— Взрослые такие странные.

Глава 14

Шей

Учащиеся смогут научиться продавать джемы и демонстрировать ревность.

Я просидела в машине двадцать пять минут, переключаясь между тем, чтобы продолжать умирать от смущения, и надеждой, что соседи Джейми не будут возражать, если я снова перееду к ним. Это было единственным разумным решением. Я должна была вернуться в Бостон. Никто не мог быть пойманным в облаке чистящих средств с поднятой вверх голой задницей, и немедленно не попытаться скрыться.