Сладкий вкус любви - Кейт Кентербери

— Это ужасно. Не пробуй, — сказала она. — Из других новостей: я возьму перерыв в сексе, по крайней мере, на две недели. Возможно, на месяц.

— Так вот как это произошло?

Она пробормотала в знак согласия.

— Очень важно писать после секса, куколка. Даже если не можешь ходить или вспомнить свое имя. Особенно тогда.

— Приятно знать.

— Итак, что с тобой происходит? — спросила она. — Что у тебя есть для меня такого, что могло бы выбить меня из колеи?

— Бывший написал мне вчера вечером.

— Ни хрена себе, что он сделал?

Я кивнула, но потом поняла, что это не видео.

— Да. Он написал сразу после нашего с Ноем эмоционального разговора, и он хочет…

— Подожди. Подожди минутку. О чем был этот большой, эмоциональный разговор?

Я провела пальцами по волосам, потому что все еще переваривала все то, что мы проделали. Все еще пыталась понять, что было правдой, а что — грязной болтовней о чувствах, и стоит ли мне верить грязным разговорам. И если хоть что-то из этого было правдой, хоть одно слово, что это означало для нашего фиктивного брака?

— Короче говоря — а это очень длинная история, которой я поделюсь с тобой в тот день, когда тебе не понадобится кушетка для обмороков — Ной хочет начать ремонт в «Двух Тюльпанах», и думает, что я тяну время, потому что не хочу привязываться к проекту, и хочу дать себе возможность уйти. Я сказала, что…

— Да, именно это ты и делаешь. Прости, сейчас я не могу сделать свой обычный сэндвич из любови и жесткой правды, так что тебе достанется чистая правда. Папочка-хлебопек прав. Ты подстраховываешься, чтобы не пострадать и не разочароваться.

— У меня много чего происходит, — возразила я. — Еще больше с тех пор, как на поверхность всплыл бывший, и мне пришлось объяснять Ною еще одну из моих катастроф.

— Хорошо. Расскажи мне, что этот козел натворил на этот раз.

Я прислонила голову к панели двери и уставилась вверх на пару люстр.

— Он сказал, что нам немедленно нужно поговорить.

— Да пошел он, — ответила она. — Серьезно, пошел он. Ты не обязана отвечать только потому, что он звонит.

— Я знаю.

— Уверена? Потому что похоже, что ты позволяешь этому засранцу испортить твое счастье. Ты можешь и должна заблокировать его номер. Почему мы не сделали этого с самого начала? Я не знаю, как это ускользнуло от внимания, но не позволяй хаосу и неуважению этого человека проникнуть в твою хорошую, стабильную ситуацию. Вычеркни его из своей жизни, Шей.

— Я просто… — Я остановилась, поджав губы, пока десятки оправданий жгли мой язык. Я ненавидела это чувство. Ненавидела его и прошлой ночью. Оно заставляло меня чувствовать себя маленькой, как будто я ползала за любой крошкой, которую бывший бросал в мою сторону. В то же время я не могла ему отказать. — Мне нужно объяснение. Мне нужно знать, что произошло.

— Он выставил себя трусливым ублюдочным мудаком, что мы всегда знали, — ответила она. — Вот что произошло. Я ненавижу это, и ненавижу его за это, но он снова вмешивается в твою жизнь и собирается умолять тебя поверить, что он не струсил. Он не будет извиняться, потому что ему не жаль. Не думаю, что у него есть способность осознать вред, который он причинил.

Я откупорила свою бутылку с водой и сделала большой глоток. Затем:

— Когда ты поняла?

— Что поняла?

— Что он всегда был трусливым ублюдочным мудаком.

Она не отвечала несколько тяжелых секунд.

— Скажи мне, что ты хочешь, чтобы я сказала.

— Просто… правду. — Я сделала еще один глоток. — Ты все равно чувствуешь себя не настолько хорошо, чтобы сдерживаться.