Сладкий вкус любви - Кейт Кентербери

И он сделал это. Ной закончил игру, когда поймал мой подбородок другой рукой, наклонился и прильнул своими губами к моим. Он поцеловал меня так, будто делал это годами, всегда. Как будто он знал рельеф моего тела и знал все мои прихоти, потому что скользнул языком мне в рот, когда я этого захотела, прикусил мою нижнюю губу, когда мне нужно было что-то острое, провел большим пальцем по моей щеке, прежде чем я успела вылететь в окно и улететь в ночное небо. Он грубо сжал мое бедро, так, что, казалось, собрал весь жар и желание внутри меня и привязал их к этому месту, которое оказалось на расстоянии пульсирующей волны от моего клитора.

Он мог опрокинуть меня и покончить с этим.

Ной еще раз поцеловал меня в губы и встретился со мной взглядом.

— Я попытаюсь уложить Джен в постель, не разбудив. Возьми мои ключи. Открой дверь.

— Хорошо, — сказала я, хотя это не было похоже на мой голос. Это было похоже на мыльную пену, уплывающую из кухонной раковины, пустую и переливающуюся, прежде чем пузыри лопнут.

Ной перебирал связку ключей, пока не нашел нужный. Он протянул его мне, выгнув бровь дугой, как будто знал все о кипении в моем чайнике, который только и ждет, чтобы засвистеть. Как будто ожидал, что я раздвину ноги, возьму его за запястье и покажу, где он мне нужен больше всего.

Нет, этого не может быть.

Ной был милым и вежливым. Он бы никогда… нет. Не стал бы.

С другой стороны, та ночь в кладовке не была хрестоматийным определением вежливости.

— Иди, — сказал он, дернув подбородком в сторону дома.

Я взяла ключи и потянулась к дверной ручке. Он не отпустил мое бедро. Прошло несколько секунд, прежде чем я посмотрела вниз на его руку, а затем вверх, в его глаза.

— Тебе придется отпустить меня.

Он сглотнул.

— Я бы предпочел этого не делать.

Я бросила взгляд через плечо на спящую Дженни.

— Но немного уединения было бы неплохо, нет?

Помедлив, он кивнул.

— Это было бы очень хорошо.

Мужчина провел ладонью по моей ноге, затем скользнул ею вниз к колену и сжал ее в кулак на центральной консоли. Я не пошевелилась. Прожив казалось целую жизнь за те минуты, которые потребовались нам, чтобы добраться сюда, мне нужно было отдышаться, прежде чем положиться на то, что эти ноги перенесут меня через подъездную дорожку и поднимут на несколько ступенек.

Как только была готова, я сделала все возможное, чтобы вылезти из грузовика и не упасть на задницу. Это было достаточно просто, но с учетом таких факторов, как неровный гравий и звездная темнота, а также болезненное сжатие внутренних мышц, я держалась за ручку двери, пока не обрела равновесие.

Поднявшись по ступенькам, я отперла дверь, пока Ной поднимал Дженни, ее голова лежала на его плечах, а руки свободно обвились вокруг его шеи. Он внес ее в дом, подложив одну руку ей под попу, а другой прижимая ее тело к груди, и меня поразило, что Ной научился заботиться об этой девочке за последний год. Если бы я не знала правду, то решила бы, что он ее отец и обожает ее с того момента, как девочка появилась на свет.

Он взглянул на меня, направляясь к лестнице.

— Стой здесь, — прошептал он.

Я смотрела на его задницу, пока он поднимался по ступенькам, и все еще чувствовала его руку на своей ноге. По памяти я могла измерить расстояние между кончиком его мизинца и вершиной моих бедер. На секунду я позволила себе окунуться под поверхность этого тепла и позволить ему впитаться в мою кожу.

Впервые за слишком долгое время я почувствовала себя полностью живой. Я не была высохшей оболочкой. Не была шелухой. Я не мучилась из-за всего, что потеряла. Мне не хотелось кричать от ярости, когда шар опустится в полночь в новогоднюю ночь, вместо того чтобы поцеловать кого-то.