Сладкий вкус любви - Кейт Кентербери

— Мне прислать кого-нибудь с сахаром?

Я нахмурился на миску.

— Да. На всякий случай. Но скажи им, чтобы не шумели.

— У тебя много историй с шумными поставками сахара?

— Ты знаешь, о чем я говорю, — проворчал я. — Просто отправь сахар. Хорошо?

— Конечно, босс, — сказала она. — И если пинта шоколадно-сливочного крема исчезнет с моей кухни вместе с этим бесшумным сахаром, никто ничего не узнает.

Я не стал с ней спорить, потому что существовала большая вероятность того, что мне понадобится эта помощь.

Выходя из кладовки, я внимательно прислушивался, нет ли там Дженни или Шей. Дженни обещала задержать Шей наверху на время их сегодняшнего занятия, и, хотя доверял своей племяннице, я знал, что способности ребенка к убеждению имеют пределы. А также концентрации ее внимания.

Вернувшись к столу, я точно отмерил столовую ложку молока и добавил его в глазурь. Хотя сомневался, что это что-то даст, консистенция разрыхлилась. Она все еще была неровной, но я поработал миксером, постепенно добавляя небольшое количество молока. Она была гуще, чем должна быть глазурь, и часть сахара не полностью вошла в нее, но это была не затирка и не оползень. Наметился прогресс.

Один из помощников по выпечке пришел с сахаром, когда я выключил миксер. Данте помахал рукой через кухонное окно, но ничего не сказал, что означало, что Найоми вселила в него страх божий. И именно поэтому она была лучшим пекарем в штате. Страх и потрясающие пироги.

Я открыл дверь, держа в руке ложку с глазурью.

— Попробуй это, — сказал я.

— На вкус как шоколад, — сказал Данте, вертя в руках ложку. — Хорошо. Взбивай подольше. Нужно добавить немного ванили.

— «Немного» — это восьмая часть чашки ванили, так?

— Нет, черт. — Он вернул мне ложку. — Скорее, восьмая часть чайной ложки.

— Это не имеет смысла, — пробормотал я про себя. Я взял у него сахар и запасной сливочный крем, в контейнере для мороженого. — Спасибо за это. И поблагодари Най за меня.

Данте трусцой спустился по ступенькам к квадроциклу, на котором приехал сюда, и сказал:

— Она сказала, что хочет, чтобы ее поблагодарили в виде цейлонской корицы.

— Фантастика. — Я закрыл дверь и отправился на поиски ванили.

У меня было не так много времени. Даже если Дженни будет придерживаться плана, они должны были закончить в течение следующих пятнадцати минут. Мне нужно было, чтобы к этому времени все было настолько близко к идеалу, насколько это возможно.

Мы с Шей почти не разговаривали с вечера пятницы. Я говорил себе, что она занята учебой. Не хотел думать о том, что она была занята тем, что приняла мое предложение расторгнуть наш брак. В один прекрасный день я собирался поговорить с этой женщиной, не давясь словами и не будучи чертовым дураком. Наверное, не сегодня. Это казалось слишком большим, чтобы на это надеяться.

Я добавил ваниль и еще немного перемешал глазурь, и она постепенно приобрела знакомую консистенцию. Я знал, что переступил некоторые границы в отношениях с Шей, и был агрессивен с ней так, как не делал этого раньше. Вполне возможно, что через несколько минут она спустится вниз, взглянет на эту вечеринку и тут же выйдет за дверь. Если и останется, это будет исключительно ради Дженни. Я был тем парнем, который кричал на нее, что она выбирает ужасных друзей, бросал ее в постель и предложил подать на развод. Она не осталась бы ради меня.

Поглядывая на часы и прислушиваясь к скрипу лестницы, я размазал глазурь по торту. Я не смог бы сделать поверхность ровной, даже ради спасения своей жизни, но торт был полностью покрыт. Может быть, Шей решит, что это дело рук Дженни. Это могло бы сойти за работу шестилетнего ребенка.

Когда запихивал все мерные стаканчики и лопаточки, которые у меня были, в посудомоечную машину, я услышал, как Дженни громко сказала:

— Нам пора спускаться вниз, Шей. Может быть, ты останешься на ужин. Это было бы очень весело.