Тот самый парень - Ким Джонс

Делаю оборот на сто восемьдесят, оказываясь спиной к окну. У меня было отличное финальное движение, но Джейк стоит без пиджака. Галстук-бабочка снят. Первые три пуговицы рубашки расстегнуты. И спасибо вам, боги смокинга, на нем нет этой странной фиговины в виде корсета для спины.

— Судя по всему, дело было не в коридоре. Ты все время несешь странную чушь, да?

— Да. Несу. Вроде как. И много. Особенно, когда нервничаю.

Он идет ко мне. Медленно. Как хищник.

Дыши.

Сглотни.

Соберись с мыслями.

— Ты нервничаешь, Пенелопа?

Моя спина ударяется о стеклянную стену позади. Он берет меня в клетку. Одной рукой опирается на окно рядом с моей головой и смотрит на меня сверху вниз. Я чувствую в его дыхании запах виски. Мой взгляд падает на стакан, и он подносит его к моим губам. Я делаю глоток.

— Отвратительно, — говорю я, пытаясь не подавиться жидким огнем, опаляющим горло.

Его губы кривятся.

— Я спросил, нервничаешь ли ты.

— Н-нет. Нисколечко. Не-а. Нет.

— Твой пульс говорит о другом. — Он проводит пальцем по моему горлу.

— Должно быть, это из-за виски.

Сердце! Перестань так сильно биться!

— Тебе понравилось, когда я поцеловал тебя, Пенелопа?

Почему он так произносит мое имя? Будто ведет грязные разговорчики. Как будто мы в спальне, и он шепчет мне на ухо: «Сними трусики».

Я дрожу.

— Предположу, что это означает «да».

— Да. Это «да». Мне понравилось. Было приятно. Отлично… здорово. Ага.

— Хм. — Он ведет пальцем по центру моей груди. Дно стакана в его руке скользит по коже, заставляя меня извиваться. Он допивает остатки виски и ставит стакан на стол рядом с нами.

Наклоняется ко мне. Его взгляд перемещается с моих глаз на губы. Туда-сюда. Туда-сюда.

— Можно я тебя поцелую?

Я киваю так сильно, что затылком ударяюсь о стекло. Я даже не чувствую этого.

— Скажи это.

Эм. Ладно.

— Поцелуй меня, Джейк.

И он целует. Его поцелуй нежный. Сладкий. Чувственный. Эротичный. Он становится еще более насыщенным, когда виски и присущий Джейку вкус, и мой вкус, смешиваются в самый восхитительный коктейль, который я когда-либо пробовала.

Он целует меня бездумно. Небрежно. Целует так, что я улетаю в другую Вселенную. Чикаго больше не за моей спиной, а за тридевять земель отсюда.

— Моя, моя, моя Пенелопа. — Он прерывает поцелуй, чтобы прошептать эти слова мне в губы. — Какой у тебя сладкий ротик.

— Спасибо. — Прозвучало очень глупо. Почему я так сказала?

— За что? За комплимент или поцелуй? — поддразнивает он.

— За все? Хотя в основном за поцелуй. В смысле, комплимент был приятным, но поцелуй был еще более приятным.

— Рад, что тебе понравилось. — Его голос срывается. — Но это был не тот поцелуй, о котором я просил.

Ладони.

Они скользят вниз по моей талии. По бедрам. Под платье. Вверх по обнаженному бедру. Джейк опускается передо мной — опускается на одно колено самым медленным, самым соблазнительным способом, который только можно вообразить. Все время, не сводя с меня глаз, цепляет кружевную полосочку моих трусиков и спускает их вниз по ногам. Поднимает одну мою ногу, снимая с нее трусики, затем другую, и отбрасывает кусочек кружев через плечо.

Кончиками пальцев прокладывает путь обратно вверх по моим ногам. Ласкает лодыжки. Икры. Колени. Местечко под коленями. Выше. Забирает с собой ткань платья, пока оно не скомкано в этих больших ладонях на моей талии.

Ему видно все.

Кажется, вид ему нравится.

Он, конечно, пристально рассматривает меня там.

Я краснею во всех местах. Извиваясь от неуверенности, потому что его идеальное лицо находится прямо перед моей голой киской.

Спасибо тебе, цыпочка с воском. Спасибо. Спасибо. Спасибо.