Тот самый парень - Ким Джонс

— Ты выгоняешь меня из моего собственного дома?

— Ты просишь меня выйти за тебя замуж?

— Ради всего святого…

— Да! Да! Я выйду за тебя замуж!

Пенелопа бросает одежду и прыгает в объятия Джейка. Если он злился из-за того, что она сорвала его предложение, то смиряется с этим. Потому что целует ее в ответ с таким же пылом и страстью, как и она. Так смачно, что я отворачиваюсь, предоставляя им немного уединения.

И вот тогда вижу ее.

Черные волнистые волосы. Фарфоровая кожа. Невысокая. Фигуристая. Застенчивая. И из-под длинных темных ресниц на меня смотрят кристально чистые серо-голубые глаза, от которых член бьется в джинсах так же сильно, как и сердце в груди.

В ней есть все, чего я не ищу в женщине.

Все идеальное, чего я никогда не замечал.

Не знаю, видел ли я когда-либо кого-то, кто пленил бы меня так сильно, как она.

Не знаю, как ей это удается.

Не знаю, кто она такая.

Это — что бы я ни чувствовал — просто… пришло.

— Кэм! — визг Пенелопы выбивает меня из временного тумана, и я готов как раз вовремя, чтобы поймать ее, когда она прыгает мне на шею. — Я выхожу замуж! За Джейка! Я сказала «да»!

Заставляю себя отвести взгляд от видения — кем бы она ни была — и улыбаюсь Пенелопе.

— Поздравляю, детка.

Она лопочет еще какую-то чушь, а мой взгляд возвращается к девушке, которая смотрит на меня так, словно боится, что я ее укушу.

Боже, я хочу ее укусить.

Попробовать на вкус.

Увезти на необитаемый остров, чтобы раздеть догола. Трахать до бесчувствия. И заставить выкрикивать мое имя от удовольствия снова и снова, чтобы никто, кроме меня, не слышал ее голоса и не видел ее тела.

— …Ты поведешь ее к алтарю…

Несомненно, черт возьми.

— …Вы двое будете идеально смотреться вместе…

Чертовски верно.

— …Наша свадьба будет охрененно эпичной…

Их свадьба.

Пенелопы и Джейка.

Не моя.

Какого черта со мной творится?

— Эмили, не будь грубой. Поздоровайся с Кэмом.

Эмили.

Она переводит взгляд на Пенелопу, а затем снова на меня. Она не двигается, и я задаюсь вопросом: выгляжу ли я так же собственнически и дико внешне, как чувствую себя внутри.

Пытаюсь расслабиться и справиться с непонятными эмоциями, которые Джейк каким-то образом передал мне, но когда девушка сильно краснеет, мой член напрягается еще сильнее, и я стону.

— Да. Будет идеально, — объявляет Пенелопа, щелкая пальцами и стреляя из пальчиковых пистолетов, прежде чем переступить с ноги на ногу в ривердансе. — Кэм, познакомься с Эмили. Она будет твоей Той Самой Девушкой.

Я ухмыляюсь Эмили. Ухмылка ширится, когда Эмили краснеет еще сильнее. Поэтому я одариваю ее полноценной улыбкой, просто чтобы увидеть ее реакцию, и, клянусь, она еле слышно стонет. Это укрепляет мою уверенность, и я призываю на помощь все свое обаяние. Не обращая внимания на колотящееся сердце. Делаю шаг к ней. Она выглядит так, будто хочет отступить, но не сходит с места и вздергивает подбородок, не сводя с меня своих великолепных глаз.

Этим она только нравится мне еще больше.

Делаю еще один шаг.

— Мне неприятно тебя огорчать, Пи, но Эмили — не Та Самая Девушка. — Я протягиваю руку и заправляю прядь волос Эмили за ухо, отмечая, как мурашки бегут по ее шее.

— О, да? — Пенелопа в бешенстве. Я могу только улыбаться. — И почему, черт возьми, нет, Кэм?

— Потому что Та Самая Девушка может быть чьей угодно девушкой. — Я встречаюсь взглядом с Эмили. — Но эта девушка?

Я подмигиваю.

И если раньше я не был уверен, то в тот момент, когда она млеет у меня на глазах, я знаю, что мои следующие слова — не что иное, как гребаная правда.

— Она… Моя Девушка.

Конец