Кольцо с шипами - Карина Рейн

— Вижу, вы не верите в то, что я говорю совершенно серьёзно, — понимающе хмыкает и достаёт из внутреннего кармана пиджака чёрную бархатную коробочку.

Я замираю, отказываясь верить в происходящее, но когда он раскрывает её, и на белой подушечке я вижу кольцо с большим бриллиантом в форме шестигранника, позвоночник словно заковывает в арктический лёд.

— Вы пытаетесь… купить меня? — ошарашенно спрашиваю.

Конечно, в двадцать первом веке это не редкость, но я никогда не думала, что нечто подобное коснётся меня лично.

— Мне нет нужды покупать вас — вы и так моя, — снисходительно улыбается и присаживается рядом со мной на корточки. — Я всего лишь пытаюсь быть джентльменом, дав вам возможность спасти свой дом и своего отца от образа жизни бомжа. Но я не занимаюсь благотворительностью — мне нужно что-то взамен, и наша с вами свадьба будет достойной платой за мой жест доброй воли.

— Ну и зачем я вам? — с горечью спрашиваю. — Судя по вашему состоянию и внешнему виду, вам нужна девушка из богатой семьи, знающая правила поведения в том обществе, в котором вы живёте, а не простушка вроде меня.

— Всё верно, однако такой девушке будет нужен исключительно мой кошелёк, а, следовательно, с такой женой я и сам в скором времени буду обречён разделить участь вашего отца.

— А с чего вы взяли, что мне не будет нужен ваш кошелёк? Что вы сможете положиться на меня? Что, если я буду разбрасываться деньгами с вашей кредитки быстрее, чем любая из охотниц за деньгами?

— Нет, не будете, — самоуверенно улыбается. — Иначе уже давно приняли бы моё предложение.

Тяжело вздыхаю, потому что не только я изучила характер оппонента — мужчина тоже кое-что видел.

Но далеко не всё.

Перевожу взгляд на родителя, и от его вида у меня сжимается сердце. Папа допустил много ошибок в своей жизни — доверялся не тем людям, принимал ошибочные решения, от которых теперь страдает не только он — но такое его наказание точно несоразмерно преступлениям. Да и он не из того теста — на улице ему попросту не выжить.

— Ты всю жизнь заботился обо мне, — говорю тихо сквозь слёзы. — Теперь моя очередь.

Папа впервые за вечер открыто смотрит мне в глаза и сжимает мои руки в своих.

— Прости меня, дочка. Я понятия не имею, о чём думал, и как мог допустить такое.

Бросаю косой взгляд на незнакомца — сдаётся мне, я знаю, как.

Глубоко вдыхаю, чтобы успокоиться, хотя о каком спокойствии теперь может идти речь…

— Что теперь жалеть о том, что произошло? Этот дом и ты — всё, что у меня осталось; я должна сохранить хотя бы вас двоих, потому что в моей жизни вряд ли появиться что-то ещё.

Вытираю слёзы и поднимаюсь на ноги, потому что не собираюсь встречать свою судьбу, стоя на коленях, и мужчина поднимается следом.

— Я согласна. — Протягиваю ему руку; он фыркает с таким видом, будто и не ждал другого ответа, и надевает кольцо на мой безымянный палец, которое оказывается слишком велико. — Только уясните для себя одну вещь: вы меня совершенно не знаете. Не нужно делать вид, что вы всё знаете наперёд в отношении меня или можете с уверенностью сказать, как я поступлю в той или иной ситуации. Я — не вы, и судить меня по себе не нужно. И это, — показываю ему болтающееся на пальце кольцо, — прямое тому доказательство.

Пару секунд незнакомец внимательно смотрит прямо мне в глаза, отчего у меня начинает кружиться голова, и неожиданно кивает.

— Идёт, — он протягивает мне руку для пожатия и его лицо при этом остаётся бесстрастным.

Пожимаю его руку в ответ, понимая, что обратного пути уже нет.

Господи, дай мне сил перенести всё это.

Обречённо смотрю на свою правую руку, которая в одночасье кажется мне какой-то чужой, и без интереса рассматриваю явно дорогое украшение — как и всё у незнакомца.

— Как вас зовут? — спрашиваю со вздохом.

Незнакомец удивлённо поднимает брови: видимо, ему и в голову не пришло, что я могу его не знать.