Каждый его поцелуй - Лаура Гурк (2004)

– Йен, – поприветствовал он, – помнишь мою дочь Изабель?

– Да, конечно. – Йен поклонился. – Мисс Изабель.

– Добрый день, дядя, – ответила она и присела в реверансе, затем взяла Дилана за руку и одарила Йена надменным и величественным взглядом, достойным королевы, которых брат повидал немало в жизни. Дилан представил, как над головой Изабель всплывает надпись: "Я же говорила", будто на карикатуре Роулинсона. Губы Йена дёрнулись в лёгкой усмешке, но в остальном его лицо сохраняло серьёзное и вежливое выражение.

– А это миссис Шеваль, гувернантка Изабель.

– Ваше превосходительство. – Она присела в глубоком реверансе, как того требовал дипломатический ранг Йена. – Подать чай?

– Непременно.

Грейс позвонила в колокольчик и, когда появилась горничная, попросила принести чай, затем присела на один из стульев, которые стояли в форме двух полумесяцев в центре комнаты. Она жестом пригласила Изабель занять место рядом. Йен расположился напротив. Дилан, которому никогда не сиделось на месте, остался стоять.

В комнате воцарилась тишина. Грейс бросила на Дилана взгляд, намекая на то, что он должен взять инициативу в разговоре на себя, но в этот момент вошла Молли.

– С вашего позволения, сэр, – обратилась она к Дилану, – я собираюсь на ферму и подумала, что мисс Изабель, возможно, захочет пойти со мной и посмотреть на котят. Они как раз открыли глаза.

Изабель тут же вскочила. Йен, похоже, так и не был прощён за то, что усомнился в её родстве с Диланом.

– Папа, можно?

Встреча с котятами казалась намного веселее, чем с Йеном, и он бросил на дочь взгляд, полный зависти.

– Можно.

Она пулей бросилась к двери, увлекая за собой Молли. Грейс пришлось её остановить.

– Изабель, ты ничего не забыла?

Изабель повернулась к своему дяде, сделала ещё один реверанс и пожелала доброго дня. Получив от Йена соответствующий ответ, она в мгновение ока исчезла. Дилан рассмеялся, глядя ей вслед.

Однако, когда он вновь обратил внимание на брата, его веселье тут же исчезло. Йен снова устремил взгляд на Грейс, на этот раз более долгий, незаметно изучая её внешность. Весьма нехарактерное поведение для брата, который никогда ни на кого не смотрел дольше, чем того требовали правила приличия. Пялиться было невежливо.

Дилан не упустил из виду выражение внимательных глаз брата. Грейс в своей тактичной манере, казалось, не замечала мужского интереса во взгляде Йена, но Дилан заметил, и в нём проснулись примитивные инстинкты.

Вошёл Осгуд и поставил поднос с чаем на стол между Йеном и Грейс.

– С чем вы пьёте чай, ваше превосходительство? – спросила Грейс. Её спокойный голос так сильно контрастировал с тем, что чувствовал Дилан. Он встал спиной к окну, заслоняя собой яркий свет, чтобы его лицо оставалось в тени. Обычно Дилана не задевал интерес других мужчин к женщинам, с которыми он спал, но это была не просто какая-то женщина. Это была Грейс. Добродетельная, обходительная, благородная и великодушная Грейс, которая всего час назад смотрела на него так, словно он повелитель мира. Инстинкт собственника, который вспыхнул в нём с такой необузданной силой, был для него в новинку. Дилану это не понравилось. Он чувствовал, что задыхается, наблюдая за тем, как брат изучает Грейс. Уголки его губ опустились вниз.

Она налила Йену чай, добавив по его просьбе сахар и молоко, и подала ему чашку на блюдце. Грейс вела себя вежливо, бесстрастно и абсолютно непринуждённо.

Йен взял блюдце в той же вежливой сдержанной манере. У Дилана складывалось ощущение, будто он играет в пьесе, в которой только он не знает своих реплик. Грейс взглянула на него, но не предложила ему чай, потому что знала, что Дилан его не любит и просто налила чашку себе.