Каждый его поцелуй - Лаура Гурк (2004)

– Шеваль всегда был неуравновешенным человеком, – продолжил Йен, – ему вечно не хватало денег. После его смерти в Вене кредиторы забрали всё, включая его картины. Но несколько месяцев назад, когда граф д'Оген умер, обнаружилось три полотна, которых не было среди конфискованных.

– И?

– Они нашлись в частной коллекции д'Огена в Тулузе. Кстати, его мать – англичанка. Она выставила всю коллекцию сына на аукционе Кристис. Никто и не подозревал о существовании этих трёх картин Шеваля, потому как не сохранилось ни набросков, ни упоминаний о них в его рабочих тетрадях. Картины продаются по отдельности, и каждая, без сомнения, обойдётся в кругленькую сумму. Что логично, потому что они великолепны. Я их видел.

– Боже мой, Йен, ты когда-нибудь перейдёшь к делу? Скажи прямо, что ты имеешь ввиду, чёрт возьми, или я тебя придушу! Какое отношение картины Шеваля имеют ко мне или моей дочери?

Йен встал и подошёл к письменному столу у стены гостиной. Из единственного выдвижного ящика он вытащил брошюру и принёс её Дилану. Каталог Кристис к предстоящему аукциону.

– Страница девятнадцать.

Дилан открыл брошюру, пролистал эскизы столовых приборов эпохи Людовика XVI, елизаветинских гобеленов и римской керамики. На девятнадцатой странице была представлена гравюра одной из трёх картин, выставленных на аукцион, с изображением обнажённой натуры. Первая подпись гласила: "Зеленоглазая девушка на кровати".

Грейс. Она полулежала на кровати, опираясь на бедро и руку. Она была полностью обнажена, волосы распущены, жизнерадостное лицо светилось улыбкой, любой мужчина с радостью забрался бы к ней в постель. Дилан перевернул страницу и увидел ещё два изображения обнажённой натуры. Зеленоглазая девушка в ванне. На качелях.

Дилан уже прекрасно изучил тело Грейс. Перед его глазами промелькнули её грудь, ноги и ягодицы, очаровательные ступни и длинные и ниспадающие волосы. Теперь все мужчины могли разглядывать её прелести в каталоге и делать ставки. Дилан наконец понял, почему брат так пристально разглядывал её накануне, хотя Йену было несвойственно пялиться на людей. Он представлял себе её обнажённое тело.

В голове зашумело. Сердце сжалось. В глазах защипало.

Он поднял взгляд. Ему захотелось броситься на брата и избить его до полусмерти просто за то, что он увидел нагую Грейс.

Йен догадался о чувствах Дилана. Он пристально посмотрел на него в ответ. Дилан на мгновение закрыл глаза, пытаясь взять себя в руки. В этом не было вины Йена. Любой мужчина, увидевший эти картины, уставился бы на Грейс, если бы она сидела напротив.

Как ни странно, но Дилан пришёл в ярость не только из-за выставленного на всеобщее обозрение тела Грейс. Шум в ушах перешёл в пронзительный звон, сердце было готово выскочить из груди. Всё дело было в её лице. Дилан никогда не видел на её прекрасном лице такого выражения.

Ему показалось, что он разваливается на части. Руки задрожали, каталог упал на пол лицевой стороной вверх. Дилан наклонился вперёд, упёршись локтями в колени, и уставился на лицо Грейс на странице каталога. Неудивительно, что Шеваль считался одним из величайших художников своего поколения. Он с точностью передал то, что видел перед собой: лицо молодой женщины, которое светилось любовью и обожанием.

"Я любила мужа".

Теперь он знал, насколько сильно. Эта любовь навсегда осталась запечатлённой на холсте. Теперь любой мужчина, мог восхищаться ею, желать и обладать, пусть даже только в своём воображении. Йен назвал картины великолепными, и Дилан понимал почему. Когда-нибудь их повесят в музее, чтобы люди могли на них глазеть. С этих картин Грейс дарила всем мужчинам взгляд полный любви, хотя должна была так смотреть только на Дилана.

– Боже, – пробормотал Йен. – Ты в неё влюбился.

Дилан задыхался. Внутри него закипала ярость, затуманивая рассудок. Нужно уйти, выйти на свежий воздух, отправиться куда угодно. Он больше не мог оставаться здесь ни минуты.