Седьмая вода - Галина Чередий, Алена Нефедова

А дальше начинает твориться что-то невообразимое. Арсений вскакивает, ругаясь с особой креативностью, поминая всю родню рогатой вандалки до десятого колена, и ломится вперед. Коза, будто издеваясь над ним, стоит ровно до того момента, пока он уже практически хватает ее за рог, но потом прыгает в сторону, и Арсений, поскользнувшись или споткнувшись на рассыпанной на плитке земле, падает на задницу. Я, испугавшись, кидаюсь к нему, едва не забыв, что у самой на лодыжках болтаются джинсы, и чуть не повторяю его подвиг.

— Сеня, ты в порядке? — кричу, натягивая их обратно, и снова устремляюсь к нему.

Но он поворачивается и бешено сверкает на меня глазами:

— Оденься! — рявкает он и вскакивает. — И вообще не лезь! Сам облажался, сам и справлюсь.

Мне, конечно, немного обидно, но понимаю, что он реально зол, и поэтому не пререкаюсь, а просто подбираю и надеваю футболку. Откровенно говоря, прекрасно понимаю ярость Арсения. То возбуждение, что только что заставляло кипеть мою кровь, стремительно трансформируется в жажду убийства мохнатой скотины. Вот всегда обожала всех животных без исключения, и за сутки нахождения здесь козы деда Миши издали казались мне симпатичными созданиями. Но прямо сейчас меня захлестывает дикая кровожадность. Честное слово, я хочу поймать эту рогатую кайфоломщицу и съесть ее сердце. К моменту, когда я выскакиваю из дома, Арсений уже носится по всему двору за басовито мекающей какие-то наверняка козьи издевательства белобрысой вредительницей, продолжая совершенствоваться в сквернословии и изобретении и озвучивании всех способов, какими можно ее угробить. Коза же, очевидно, нисколько не впечатленная его ораторским талантом, продолжает свою игру: дожидается того, что Арсений почти достиг ее, а потом в несколько прыжков ускользает, прыгая через бордюры и огибая кусты, и снова останавливается, топает передней ногой и, явно не выбирая своих козьих выражений, высказывается в ответ и издевательски поглядывает на него. При этом повсюду она успевает откусить любую растительность, до которой дотягивается, и тут же демонстративно все выплевывает. Она совершенно откровенно глумится над попытками Арсения поймать ее или хотя бы свести ущерб к минимуму. Я бросаюсь ему на помощь, но Арсений снова гневно тыкает в меня пальцем:

— Васька, не лезь! Эта сволочь моя!

Краем глаза я замечаю и остальных коз, которые стоят за забором, довольно флегматично наблюдая за битвой титанов во дворе. Возможно, они, как и эта рогатая диверсантка, хотели бы пробраться в цветники, но, видимо, решили не испытывать судьбу. Я, плюнув на Сенькин запрет на вмешательство, начинают обходить гадкую флороубийцу с другой стороны. Коза меня замечает, но не особо реагирует, а просто становится так, чтобы наблюдать одним выпученным желтым глазом за мной, а вторым за Арсением.

— Васька, я тебе сказал не лезть! — шипит на меня Арсений, подкрадываясь к невозмутимо жующей козе. — Ты ее рожищи видела? Она глаза тебе повышибает!

— А если ты так и продолжишь вот так за ней гоняться, вы тут все вытопчете и переломаете! — возражаю я, двигаясь со своей стороны.

Но с моей помощью особо ничего не изменяется. Разве что мы теперь то и дело наталкиваемся друг на друга, пытаясь схватить мерзавку. Спустя еще минут десять таких бесплодных попыток Арсений, кажется, уже доходит до ручки. А я, ко всему прочему, очень переживаю за него, потому что вряд ли он уже достаточно окреп для этого родео, и поэтому тоже близка к бешенству.

— Ладно, давай просто попробуем оттеснить ее к выходу со двора, — едва сдерживаясь, говорит Арсений и распахивает калитку, ведущую на подсобный двор.