Гнилое яблоко - Литтмегалина (2020)

Я увидел грязь на ее платье, о которой упоминал Миико, но затем понял, что это кровь. Черные следы крови, размазанной по ткани. «Какая же она мертвая, – подумал я, – мертвее моей матери». Мне было одуряюще страшно – повисший в груди распирающий страх, такой же колючий и жесткий, как замороженная темнота вокруг.

(теперь я до конца жизни буду бояться темноты, ожидать, что белое лицо проступит сквозь нее)

(не смотри на меня, ты меня разрушаешь)

Какое скребущее чувство внутри. Будто мою душу выскоблили из меня, и остались только пустота и кровяные потеки.

«Беги же!»

Мимо моей щеки, царапнув мочку уха, пролетел нож. Я не стал дожидаться, когда за ним последуют остальные, и, развернувшись, ударился в бегство. Луч моего фонарика прыгал по черным стволам деревьев, крючковатым веткам, пытался пронзить темноту в зазорах меж ними. Я сам был как этот умирающий луч: дрожал в чьей-то руке, высвечивая то одно, то другое.

Мимо метнулись еще несколько ножей, но я не обратил внимания. Меня уже мало заботило, отделаюсь я большой или малой кровью. Что угодно, лишь бы убежать.

Остановившись лишь когда в легких совсем не осталось воздуха, я снова услышал голос.

«Я покажу тебе путь. Найди чужака. Избавься от него».

В темноте разгорались цветные пятна.

От неожиданности я выронил фонарик, и он выключился от удара о землю. Подобрав фонарик с земли, я повесил его на шею, но включать не стал. В нем уже не было нужды: Долина вокруг меня с каждой секундой мерцала все ярче, освещаясь расплывающимися повсюду пятнами флюоресцирующей краски. Они были овальные, и круглые, и совсем странной угловатой формы; лужами лежали на земле или неподвижно висели в пространстве облаком мелких частиц, как подброшенная в воздух горсть песка.

Синие пятна на кончиках травы, как на кончиках пальцев. Я должен идти за ними? Среди остальных цветов синий казался воплощением разума. Поднимаясь, я задел рукой широко расползшееся красное пятно, и меня так обожгло, что я вскрикнул.

(опасно все)

(иди)

(бояться бессмысленно)

Дальше по синим пятнам, опустив нос, как ищейка.

Я миновал дома. Краски стекали с их грубых стен, как горячая карамель. Желтый поток сливался с синим, вместе с ним образуя зеленый. Фиолетовый ручеек, движущийся в воздухе подобно плывущей водяной змее, скользнул под мою футболку, сквозь кожу, мышцы и кости, и я содрогнулся от омерзения, но не замедлил движения.

Цвета набирали яркость, слепили. Мои ступни больше не ощущали земли. Мой бег походил на полет – невесомо, без сопротивления, без усталости. Порой я зависал без опоры на долю секунды дольше, чем это возможно в реальности.

(не могу рассказать об этом, никому; нет слов)

_____________ ________ ___________ _____________ _________ _________________ ________ _ _____________ __________________ ________________

И в один момент все погасло. Тело снова обрело тяжесть, не больше обычной, но я оказался застигнут ею врасплох и кулем свалился на землю. Во мне вздрагивала каждая клетка. Судорожные рывки собственных конечностей напоминали мне подергивания заведенной механической зверюшки, идущей на своих железных лапках к краю стола, чтобы рухнуть вниз, и уже на полу, неуклюже завалившись на бок, тупо повторять однообразные движения, будто это имеет хоть какой-то смысл.

___________ ________________ _____________________ _______________ _____________ ______________ ____________________________________

В то время мои сестра и отец были еще живы, а наша семья – вполне нормальной. По меркам Рареха, так даже хорошей…

Моя мать купила замороженную рыбу – слипшиеся в комок мелкие рыбешки. Она бросила их в кастрюлю и поставила на огонь. Рыбешки растаяли, отогрелись и… ожили. Не решившись варить их живьем, мать положила рыб в таз и унесла в ванную.