Иностранный русский - Татьяна Шахматова (2018)

Ольга и Эльвира Руслановна стояли, сложив руки на груди, и смотрели откровенно враждебно. Сердце мое опустилось куда-то очень низко. О таких перспективах я услышал впервые. Каролину, кажется, нимало не волновало, в какую ситуацию она загоняет своих соавторов. Она подмигнула и пропела на какой-то восточный попсовый мотив, который постоянно играл в столовой, когда наши ученики обедали: «Школа, школа, ро́дная школа, ай-яй-яй-яй!» Ольга натянуто улыбнулась, Эльвира Руслановна молча отошла в сторону, а я подумал о том, что план открытия школы придает идее Каролины включить меня в состав авторов совершенно другой вес. Это уже не просто кафедральные интриги. Это даже не бизнес-идея. Признанная авторская методика, в сущности, готовый стартовый капитал для бизнеса.

Вес звездного предложения Каролины резко изменился. Теперь его можно было бы сравнить с весом нейтронной звезды. Как мне смутно помнится из школьного курса астрономии, булавочная головка этого вещества весит чуть ли не с нашу Землю.

На самом деле насчет нейтронной звезды я, конечно, загнул – мало какой бизнес в России не может приносить космические прибыли, однако какой-никакой достаток собственная школа все же предполагает. И что же получается? Если Каролина включит меня в состав авторов методики, чтобы сохранить право голоса на кафедре, то я автоматически становлюсь и совладельцем будущей школы? Дело пошло на новый виток, и, судя по всему, Виктория советовала правильно: надо успеть соскочить, пока этот летательный аппарат не вошел в штопор.

На инструктаж Каролина вопреки обещанию не явилась. Майор Мачихо злорадно поставил напротив ее фамилии жирный минус и громко объявил, что два таких минуса без уважительной причины, и тринадцатую зарплату долой.

Народ в зале перешептывался. Волновала их, само собой, не Каролина, а жестокость наказания. Два минуса за год – это слишком. Тринадцатая зарплата в нашем учреждении – это та еще морковка для осла. Поскольку все висящие концы госфинансирования надо тратить истекающим годом, то размер тринадцатой бывает значительно больше зарплаты обыкновенной, и педсостав начинал строить на нее планы уже с сентября. Зал был полон: согнали преподавателей со всех кафедр, и майор Мачихо около минуты просто стоял и наслаждался тревожно-возмущенным человеческим гулом.

– Куликова Анна Владимировна! – пошел дальше по списку майор. – Куликова Анна Владимировна…

– Простите, задержалась. – Анна Владимировна впорхнула в зал и примостилась у самого входа.

Наконец после почти часового чтения по бумажке о видах отравляющих веществ и способах наложить повязку на переломы в случае землетрясения, наводнения, тайфуна и цунами наш старший воспитатель исчерпал запас красноречия и, пообещав вести сии душеполезные проповеди каждый месяц, словно надувной пупс для плавания, в три касания упрыгал с трибуны.

– Она ж была? – пожала плечами Ольга, когда мы наконец всей толпой вернулись на кафедру. – Каролина же вот только была…

– Видела ее, – вспомнила Эльвира Руслановна. – Мы пару вместе закончили… Прошли на кафедру…

Анна Владимировна перебила:

– Я как раз после занятий, перед собранием, побежала в службу кадров и видела, что Каролина Сергеевна шла к проходной.

– Проигнорировала собрание? – удивилась Ольга. – Что-то она чудит в последнее время.

Оказалось, что сумка Каролины была на месте, сапоги тоже стояли под ее столом. Значит, заведующая накинула пальто и вышла ненадолго.

– Наверное, что-то срочное, – предположила Эльвира Руслановна.

– Завтра узнаем.

– А сейчас – по домам!

Последнее предложение моментально объединило старый и новый эшелоны. Мы закрыли кафедру, оставили ключ дежурному и отправились по домам.

Кто – какой?

Она понравилась мне сразу. Маленький курносый носик, кудряшки, огромные нежные глаза, упругие небольшие груди под форменным свитером, она была без лифчика, и это особенно впечатлило.