Найти и потерять себя - Натан Файлер (2020)

«Люди просто оставляют тебя самого разбираться, – говорит Кейт. – Они предполагают, что если у тебя проблемы, то с ними уже разбирается кто-то другой. Так же происходит, когда ты видишь на улице человека, говорящего с самим собой. Ты просто предполагаешь, что он в порядке. Да, он странный. Ты не захочешь с ним подружиться, не захочешь поболтать с ним о погоде. Возможно, ты будешь избегать стоять с ним рядом. Но ты никогда не подумаешь: “Он говорит сам с собой, это проблема, нужно что-то сделать”. Если бы все думали так, это тоже было бы ужасно».

«Разве?» – спрашиваю я.

Кейт трясет головой: «Я не знаю. Не знаю. Некоторые люди на терапии, и их семьи делают все как надо, но симптомы все равно есть. Наверное, только семья может точно знать».

Пятнадцатилетняя Кейт отодвинула тетрадь с домашней работой и взялась за чистый лист бумаги:

«Дорогой папа…»

Но что теперь?

Если бы она описала все, что происходит: как она просыпается среди ночи, чтобы увидеть мать на другом конце темной комнаты, устремившую взгляд в стену, шепчущую без перерыва в розетку. И как днем мама ходит туда-сюда по комнатам, словно призрак, недосягаемая в своем собственном внутреннем мирке. Как она могла разразиться бранью на собственных детей, бросая ранящие обвинения, вроде того, что Кейт – проститутка, предлагающая себя учителям…

Если бы Кейт даже и написала о том, что уже не помнит, когда мама обнимала ее или говорила «Я тебя люблю». Если бы она написала отцу, что у них нет денег, что им отчаянно нужны деньги. Не мог бы он, пожалуйста, выслать им денег. Если бы она дописала это письмо, то что потом? Она понятия не имела, куда его послать. И даже если бы она нашла его адрес, то что, если бы он просто бросил письмо в мусорный ящик, покинул их снова? Разве это не было бы еще хуже?

Нет, она не станет писать отцу. Может, поговорить с кем-то из школьных учителей? Они смогут что-то сделать. Они должны понимать, что что-то не так. Но что, если они пришлют кого-нибудь сюда? Кого-то из социальных служб, кто будет глумиться над ними и осуждать их. Кого-то, кто сойдет с дорожки, откроет в дверь и тут же окажется в этой комнате. Этой грязной, угрюмой, маленькой комнате. Кейт с сестрой учат уроки за столом, старший брат сидит перед моргающим телевизором, мать разговаривает сама с собой у лестницы.

И что, если они увезут маму? Что, если они запрут ее где-то? Если они разделят Кейт с братьями и сестрой и отправят их в детский дом? Что будет с маленьким братиком? Разве это не будет еще хуже?

Нет, она не будет просить о помощи. Это их секрет. Они справятся, продерутся через все сами. День за днем, месяц за месяцем, год за годом. Каждую ночь, каждую ночь без исключения, Кейт теребила в руках четки и просила Господа прекратить это. «Пусть это прекратиться. Я сделаю все что угодно. Просто пусть она проснется нормальной. Сделай ее нормальной. Останови это».

Это ужасно – поступать так с людьми

Удивительно, но Кейт преуспела в школе, и ее отправили получать высшее образование – тогда оно было бесплатным. Учителя осознавали ее потенциал, даже если они не смогли осознать ее потребности.

Она была лучшей студенткой в своем наборе. На самом деле, несмотря на все испытания, что выпадали на их долю дома, все четверо детей были блестящими учениками. Правда, старшему брату понадобилось больше времени, чтобы найти свой путь. Кейт описывает его как самого умного из них, но он также был самым уязвимым, на него больше всех влияло то, что происходило за закрытыми дверьми. И он оставался дома, распластавшись перед телевизором, а Кейт ежедневно ездила на учебу в Дублин, где изучала медицину. Он же выкручивал громкость телевизора, чтобы заглушить крики их матери.