Найти и потерять себя - Натан Файлер (2020)

Если бы вы не знали всех обстоятельств, не были знакомы с тайной историей семьи, вы бы не придали этому никакого значения. Но для Кейт это стало большим событием. Теперь она собиралась в университет, а мама сидела в гостиной, смотрела передачу про преображение очередной женщины с помощью макияжа и нового гардероба. Это уже само по себе было необычно. Телевизор раньше всегда был включен, но Бриджит его не смотрела. Для нее это был способ угомонить детей, прекратить драку.

Иногда телевизор становился каналом телепатической связи с кем-то, невидимым для остальных.

Ее пребывание в больнице продлилось всего пару недель – достаточно, чтобы начать принимать антипсихотические препараты и передать Бриджит на попечение общественных психиатрических служб. Она все еще была довольно вялой, много спала. Она подняла глаза от экрана и внезапно обратилась к дочери: «Сегодня я узнала, что если пользуешься блеском для губ и хочешь выглядеть элегантно, то нужно наносить его только на нижнюю губу. Это не так вульгарно, как мазать обе».

И все. Она снова повернулась к телевизору.

Это был лоскуток нормальности. Так Кейт называет тот случай. Получить крупицу информации из внешнего мира и поделиться ею с кем-то – не просто с кем-то, а с ней, с Кейт.

И Кейт поняла, что спустя столько лет она уже не ожидала никогда услышать от матери что-то настолько незначительное и прекрасное в своей обыденности. Были и другие лоскутки. Как-то Бриджит попросила купить ей диск с песнями Джони Митчелл, еще раз – книгу, о которой она слышала. Кейт осторожна, она старается не переоценивать значение этих эпизодов. Бриджит по большей части оставалась отстраненной. Она быстро уставала, ей быстро наскучивали вещи. Препараты, как выяснила Кейт, не стали панацеей: «Они просто сглаживают паранойю – и оставляют за собой сонного, одинокого, усталого человека». Кейт думает, что мать все еще говорила со стенами, все еще слышала голоса, но теперь в ее жизни было что-то еще, психоз не поглощал ее полностью.

Однажды вечером Кейт с матерью поехали в Дублин, чтобы послушать Венский юношеский хор. К этому времени Кейт работала младшим врачом и зарабатывала достаточно, чтобы иногда возить мать куда-нибудь на выходные. Кейт помнит эту конкретную поездку потому, что, когда она вошла в концертный зал, тут же почувствовала себя неловко из-за выбора одежды. Женщины вокруг них сияли гламурными платьями и туфлями на каблуках, и Кейт чувствовала себя ребенком в своих цветастых лодочках и коричневой юбке с вышивкой, которая сейчас ассоциировалась у нее с образом школьной зубрилы.

«Боже, мам, – прошептала она, – я одеваюсь как ребенок».

Бриджит ласково улыбнулась: «Ты можешь носить все что хочешь. Главное, чтобы это делало тебя счастливой».

Рассказывая мне об этом сегодня, Кейт светится от радости и одновременно не может сдержать слез. Потому что именно такие вещи матери говорят своим дочерям, правда? Люди говорят такое, если они тебя любят.

Спустя несколько дней после Рождества Бриджит вызвала скорую, потому что ей было трудно дышать. Ее госпитализировали. Все тело у нее болело. Она была усталой, желтушной, у нее давно уже начался кашель, который никак не проходил. Ей было шестьдесят два года.

В больнице ей назначили анализы, но было все еще праздничное время. На дежурстве было меньше старших врачей, все занимало больше времени. Бриджит был необходим катетер, и Кейт вспоминает, что это очень ее тревожило. Она была убеждена, что умирает.

«Присмотри за братьями, когда я умру», – сказала она Кейт в новогодний вечер.