Освобожденный Иерусалим - Тассо Торквато

Добраться до подножия престола.

Речистый, льстивый, вкрадчивый, проворный,

Свой вид и нрав он каждый миг меняет.

И в клевете великий мастер тоже:

Злословить продолжает и тогда,

Когда по всем приметам только хвалит.

59

Другой – черкес Аргант. В Египет он

Явился как искатель приключений

И звания сатрапа там достиг.

Отвагу боевую обнаружив,

Высокое он в войске занял место.

Нетерпеливый, яростный, упорный,

Усталости не знающий, привык

Лишь одному мечу он поклоняться.

60

По требованью их без промедленья

Они к Готфриду доступ получают.

Простой и в обхожденье, и в одежде,

Сидел он посреди других вождей;

Но ярко блещет истина и доблесть,

В заимствованном блеске не нуждаясь.

Скользнув по нем высокомерным взглядом,

Аргант едва кивает головой.

61

Алет же, к сердцу руку приложив

И опустив свой взор, поклон столь низкий

Отвешивает скромному Готфриду,

Как будто тот – Египта повелитель.

И речи слаще меда полились

Из уст его струей неудержимой;

А христиане молча ждут, пока

Иссякнет весь родник его витийства.

62

«Великодушный воин, – говорит, —

Единственный достойный вождь героев,

И доблести и мудрости твоей

Обязанных триумфами, и раньше

Добытыми, чем стал ты их главою!

Переступил ты в славе за столбы

Геракловы, и весь Египет полон

Рассказами о подвигах твоих.

63

Но эти чудеса не столь дивят,

Сколь восхищают нашего владыку.

Хоть вас двоих и разделяет вера,

С тобой в одном он чувстве хочет слиться.

Ждет от тебя и мира он, и дружбы.

И вот, узнав, что низложить его

Союзника и друга ты задумал,

Прислал он нас тебе поведать тайну.

64

Когда бы удовольствовался ты

Победами, одержанными раньше,

И в мире бы его оставил земли,

Охотно поддержал бы он доныне

Непрочное могущество твое.

Напасть на вас обоих кто посмеет?

Настанет и для турка, и для перса

Когда-нибудь желанный день возмездья?

65

Из рода в род передаваться будут

Рассказы о твоих делах великих,

О том, как ты одолевал твердыни,

Как новые пути ты открывал,

Как в страны отдаленнейшие ужас

Предтечею твоих знамен являлся.

Расширить можешь ты свои владенья,

Но к славе не прибавишь ничего.

66

Она своей вершины уж достигла,

И ты ее не должен подвергать

Случайностям, с войною сопряженным.

Ты победил – осталась та же слава;

Ты побежден – ни славы нет, ни чести.

И безрассудно было бы, и дерзко

Вверяться слепо прихотям судьбы,

Когда судьба тебе уж не должница.

67

Твои, быть может, тайные враги,

Завидуя твоей великой мощи,

В твоей душе поддержат бранный пыл;

И в чаянье побед, быть может, новых

Отдашься соблазнительному рвенью

Повелевать народами-рабами,

От мира убегать ты будешь больше,

Чем люди убегают от войны.

68

«Не покидай путей широких, – скажут, —

Которые тебе судьбой открыты,

Не вкладывай в ножны меча, который

Твоих побед всегда порукой был,

Пока не одолеешь Магомета

И Азии не обратишь в пустыню».

Пленительно-прекрасные мечты,

Но в них – твоя погибель, может статься.

69

Но если только ненависть в тебе

Не затемнит рассудка, ты увидишь,

Что не на что надеяться уж больше,

А опасаться следует всего.

Судьба непостоянна: то успехи,