Искушение - Трейси Вульф (2020)

– Не беспокойся, – с улыбкой говорит он и быстро целует меня в губы. – У меня все под контролем.

Хадсон отступает в сторону, а Джексон открывает дверь и делает мне знак войти. Пройдя несколько шагов, я вижу, что Джексон пригласил меня в библиотеку не только для поиска и изучения информации, но и на настоящее свидание. Потому что в центре зала накрыт небольшой круглый стол, на котором горят свечи и стоит один из самых роскошных букетов, который я когда-либо видела.

– Ну и ну, – говорит Хадсон, неторопливо входя в зал и держа руки в карманах. – Уютно, да? Скажи Джексону, что я ошеломлен, но вообще-то ему не стоило это делать.

Глава 42. «Ben & Jerry»[16] – единственные парни, с которыми я хочу драться

– О, Джексон, ты не обязан был это делать. – Я иду к столу, чувствуя волнение при виде свечей, газированной воды во льду и цветов. По-настоящему красивых цветов. – Они великолепны.

– Я рад, что они тебе нравятся.

– Я от них в восторге, – поправляю его я, утыкаясь лицом в белые, сиреневые и фиолетовые лепестки. – Какие душистые. – Я протягиваю их ему.

– Я нюхал их, когда выбирал, – говорит он. – И в них нет ничего особенного.

Услышав эти слова, я таю, потому что для меня это нечто совершенно особенное. Потому что, во-первых, он взял на себя труд устроить для меня такой ужин, поскольку подумал, что это придется мне по душе. Во-вторых, он взял на себя труд отыскать цветы посреди Аляски и выбрал их сам. А в-третьих, он сделал это, несмотря на то, что наши с ним отношения – это первые любовные отношения в его жизни, первый раз за сто лет, когда он позволил себе отдаться чувствам. Как я могу не запасть на Джексона, когда он демонстрирует мне снова и снова, какой он заботливый?

– Это же цветы, а не поездка в Париж, – говорит Хадсон, взяв книгу со стола библиотекаря и начав листать ее, и в голосе у него звучит раздражение, но я игнорирую его. Час еще не поздний, так что ему хватит времени испортить мне настроение до того, как я вернусь в свою комнату.

– Для меня они очень даже особенные, – отвечаю я им обоим, обхватив талию Джексона и крепко сжав его. – Прости, что я забыла. Я чувствую себя такой виноватой.

– Не надо себя винить. – Он мягко улыбается и убирает с моего лица упавшую кудряшку. – У тебя были непростые дни. И рядом со столом Амки есть микроволновка. Так что мы можем легко подогреть твой ужин.

– А из чего он состоит? – спрашиваю я, и урчание в моем животе напоминает мне, что сегодня я почти ничего не ела.

Джексон смеется.

– Садись и увидишь сама.

Он подводит меня к столу, и я вижу, что он приготовил для меня не только свечи и цветы. В этой аляскинской глуши он раздобыл тако, точно такие же, какие подают в моей любимой такерии в Сан-Диего. – Как тебе это удалось?

– Не могу же я открыть тебе все мои секреты, – с улыбкой отвечает он.

– Но ты обязательно должен рассказать мне этот секрет. – Я беру один тако и откусываю кусок, наслаждаясь знакомым пряным вкусом, взрывающимся во рту. – Ведь скоро мне захочется еще. – Я откусываю еще кусок, так радуясь этому домашнему вкусу, что нисколько не сдерживаю себя.

– Держись рядом, и я буду добывать их, стоит тебе только захотеть, – предлагает Джексон, усевшись рядом.

– Так я и сделаю. – Мы улыбаемся, глядя друг другу в глаза несколько долгих секунд, и у меня перехватывает дыхание… Но затем ко мне подходит Хадсон и смеется недоуменным смехом.

– Мясо? Мой брат подарил тебе мясо? – Он фыркает, когда Джексон встает, чтобы включить музыку.

Я сердито смотрю на Хадсона и шиплю:

– Это не мясо. Это тако. И…

– Которые начиняют мясом, не так ли? – Он начинает ходить вокруг стола с видом адвоката, готовящегося устроить свидетелю перекрестный допрос. Он даже похож на адвоката в своих безупречной классической рубашке и строгих брюках.