Беспокойное лето 1927 - Билл Брайсон (2013)

Кулиджу понравилась ковбойская форма, и оставшуюся часть лета он облачался в нее при первой же возможности. Как вспоминали его помощники, он часто переодевался вечером, после того как заканчивал исполнять формальные обязанности, чтобы провести несколько часов в роли беззаботного ковбоя.

15

Пока президент Кулидж наслаждался безмятежным отдыхом в Блэк-Хиллзе, далеко на восточном конце страны четыре банкира из разных стран на негласной встрече заложили основу грядущего кризиса фондового рынка и последующей Великой депрессии. Конечно, в их намерения это не входило, но в итоге эффект от их соглашений был именно такой.

Этими банкирами были Бенджамин Стронг, управляющий Федеральным резервным банком Нью-Йорка; сэр Монтегю Норман, управляющий Банком Англии; Ялмар Шахт, глава Рейхсбанка; и Шарль Рист, заместитель управляющего Банк-де-Франс. Для встречи такого уровня это было довольно неожиданное сочетание любопытных личностей. Одного называли чудаком, другой находился при смерти, третий впоследствии стал активным сторонником нацистов, а четвертый был более или менее обычным человеком, но это в сложившихся обстоятельствах значения не имело.

Встреча проходила в особняке Огдена Ливингстона Миллза на Лонг-Айленде, богатого республиканца, которого незадолго до этого в выборах губернатора штата Нью-Йорк победил (точнее, полностью разгромил) Эл Смит. В качестве утешения Миллзу предложили пост заместителя министра финансов в Вашингтоне. Впоследствии он сменит Эндрю Меллона на посту министра финансов – по иронии судьбы как раз в то время, когда нужно будет расхлебывать последствия благих намерений его нынешних гостей.

Банкиры, наверное, чувствовали себя в своей среде, потому что особняк Миллза напоминал скорее какой-нибудь центральный банк, а не уютный жилой дом. Он располагался в дорогом районе на Золотом Берегу, в окружении парков, на северо-западе Лонг-Айленда, где по соседству с ним на низких холмах и вдоль изрезанных берегов округов Нассау и Саффолк стояло еще около шести сотен больших особняков. Загородные резиденции здесь имелись почти у всех представителей самых богатых семейств Америки: Вандербильтов, Дюпонов, Асторов, Уитни, Морганов, Херстов, Фриков. Некоторые из них походили на настоящие дворцы. Банкир Отто Кан владел замком из 170 помещений, в обеденном зале которого могли разместиться две сотни гостей. Рядом с замком находились гольф-поле из восемнадцати лунок и частный зоопарк. Словно желая компенсировать незнатность своего происхождения, Кан приказал возвести даже небольшую гору. Другие обитатели Золотого Берега строили целые деревни, чтобы улучшить вид из окон своих резиденций; кое-где на общественных дорогах устанавливались ограды и ворота, чтобы случайные прохожие не заходили, куда им не следует.

От особняка Миллза было миль десять до аэродрома Рузвельта, и он находился как раз на пути всех трансатлантических перелетов. За два дня до приезда банкиров над ним пролетал командор Бэрд со своим экипажем на борту «Америки». Новостями о «приводнении» Бэрда в Вер-сюр-Мере и о его торжественном приеме в Париже на протяжении нескольких дней были заполнены все газеты, что банкирам было только на руку. Они не хотели привлекать к себе внимание.

Руководил собранием Бенджамин Стронг, высокий, красивый мужчина пятидесяти пяти лет, жизнь которого, тем не менее, была «омрачена тайными печалями и плохим здоровьем», как выразился историк Джон Брукс. Летом 1927 года у него был усталый и слегка изможденный вид человека, который давно борется с болезнью и проигрывает в этой борьбе. Он постепенно угасал от туберкулеза.