Беспокойное лето 1927 - Билл Брайсон (2013)

Личная и профессиональная жизнь Стронга представляла собой разительный контраст. Он родился в 1872 году в старинной, но обедневшей семье в сельской части штата Нью-Йорк. Он не мог позволить себе получить образование в колледже и поэтому пошел работать в банк на Манхэттене. Благодаря своему покладистому характеру и прирожденному умению руководить, он быстро поднимался по карьерной лестнице, но это его продвижение значительно ускорилось после 1898 года, когда он с женой переехал в Энгелвуд в штате Нью-Джерси и свел знакомство с ведущими финансистами из компании J. P. Morgan & Co., в частности с Генри Дэвисоном, Томасом Ламонтом и (позже) с Дуайтом Морроу. При содействии новых знакомых Стронг был назначен директором «Банкерс-Траст-Компани», затем выбран ее президентом, а под конец стал главой Федерального резервного банка Нью-Йорка после его основания в 1913 году.

В личной жизни, напротив, Стронга преследовали одни беды и несчастья. Его жена, страдавшая от хронической депрессии, покончила жизнь самоубийством в 1905 году, оставив его одного с четырьмя маленькими детьми, один из которых в следующем году умер от скарлатины. Два года спустя Стронг женился повторно, но и этот брак оказался неудачным: вторая жена бросила его в 1916 году, забрав с собой двоих детей от этого брака. В то же время у него обнаружился туберкулез, и ему пришлось часто проводить время в целебном климате Колорадо. Там он познакомился с молодой женщиной, также страдавшей от туберкулеза, которая потом покончила с собой, выпив жидкость для чистки обуви. Как видно, человек этот был явно создан не для счастья в личной жизни. Летом 1927 года он только что вернулся к делам после шестимесячного отпуска.

По крайней мере он мог надеяться на дружескую поддержку со стороны Монтегю Нормана из Банка Англии. Между ними установилась такая близкая дружеская связь, что они часто отдыхали вместе, обычно на острове Мэн или на юге Франции. Как друг Норман был довольно странным, но еще более необычным из него получился глава центрального банка. Это был «загадочный одинокий мужчина» хрупкого сложения и со «склонностью к невротическим проявлениям, которому было почти невозможно угодить», как писали о нем биографы. В 1927 году в журнале «Тайм» его описывали как «человека с воинственной бородкой» и любовью к широкополым шляпам и плащам, которые делали его похожим на смесь шпиона из Балканских стран и второстепенного сказочного чародея. Он отличался антисемитскими взглядами, что тоже было довольно странно, поскольку, как говорилось, он происходил из евреев-сефардов Южной Европы.

Помимо других причуд Норман любил путешествовать переодетым, даже когда для этого не было никаких причин. Обычно в таких случаях он называл себя «профессором Кларенсом Скиннером», к явному неудовольствию настоящего профессора Скиннера. В периоды «недомоганий», по его собственному выражению, он по несколько дней и даже недель не вылезал из постели. С 1911 по 1913 год он и вовсе не работал, потому что швейцарский психиатр Карл Юнг диагностировал у него последнюю стадию сифилиса (ошибочно) и дал ему несколько месяцев жизни. Скорее всего, у него была лишь мягкая форма биполярного расстройства. Во времена эмоционального подъема уверенность его в себе не знала границ. «У меня нет причин действовать, – однажды он поправил знакомого. – У меня есть инстинкты».

Норман жил один (ему помогали несколько слуг) в особняке в лондонском Голландском парке; несколько лет его соседом был Герберт Гувер. Норман почти никогда не давал интервью и не выступал с речами; редко он выходил и в свет. В своем доме он устраивал небольшие концерты для себя самого. Он происходил из довольно влиятельной семьи: брат стал председателем Британской широковещательной корпорации, а отец – партнером в «Мартинс-банке», одном из крупнейших банков Великобритании; оба его деда были директорами Банка Англии, и один позже служил губернатором.