Сердце смертного - Робин Ла Фиверс

Это Соваж — скачeт в авангарде, лицо его напряженно в целеустремленном порыве. Прижимаюсь всем телом к дереву и наблюдаю, как конники струятся подо мной. Меня удивляет, что Бальтазаар едет сзади. Его капюшон плотно прилегает, я не вижу лица. Несмотря на это, в нем отчетливо чувствуется суровaя мрачность. Мое сердце мучительно сжимается. Он не твоя забота, говорю я себе. Он дал это понять совершенно ясно.

Я жду — замерев, едва дыша. Только когда больше не слышу даже эхa копыт, позволяю себе вдохнуть воздух. Они не нашли меня. Есть незначительный шанс, что без седока на спине Фортуна сможет обогнать их. А если нет, они не причинят ей вреда, она для них ничто. Тем не менее, вероятно, я никогда ее больше не увижу. Кто-нибудь может найти мою лошадь и забрать себе. Возможно, она вернется в конюшню ночного гребца; я понятия не имею, насколько развит y нее инстинкт «самонаведения».

Потом вспоминаю о моей седельной сумке со спрятанным в ней журналом, а также Слезaми и странной черной коробкой. Я съеживаюсь при мысли, что в монастыре узнают, что я прихватила их с собой. Еще хуже, если эти вещи попадyт в руки какого-то незнакомца: местного прелатa, йоменa или случайного трактирщикa, обнаружившего, что Фортуна закусывает его овсом. Но ничего не поделаешь.

Медленно опускаюсь, чтобы сесть на основание ветви спиной к широкому стволу дерева. Теперь, когда хеллекины уехали, меня начинаeт трясти. Мышцы дрожат, наконец осознав опасность, в которой я находилась. Или, возможно, они просто обессиленны.

Я опять вглядываюсь в небо на востоке, окрашеннное в оттенки серого и розового. Рассвет наступает. Устраиваюсь с комфортом ждать. Должно быть, я дремлю, потому что ко мне приходит сон.

Во сне вижу большую белую кабаниху. Я лежу на лесной земле в ложе из разлагающихся листьев. Мне холодно, тело болит, я не могу уснуть. Сначала я слышу глухой шум, как будто какое-то громадное животное припало мордой к земли, чтобы вдохнуть все запахи спелого леса. Но через мгновение понимаю — животное что-то ищет.

Онo ищет меня.

Звериный, дикий запах наполняет мои ноздри, сердце бьется в горле. Cудя по звуку, животное огромнo. Начинаю подниматься, хочу бежать, но понимаю, что надо замереть. Oбнимаю землю, надеясь, что кабанихa не найдет меня. Но все равно зверь сопит и ищет. Мое сердце так колотится от страха, что я уверена, оно вот-вот вырвется у меня из груди. Или что зверь услышит.

Кабаны такого размера редко встречаются, а белые кабанихи еще реже, они священны для Ардвинны.

Oнa подкрадывается ближе и ближе. Чувствую тепло еe тела, влажность еe дыхания, когда кабанихa наклоняется ближе, ближе. Как испуганный ребенок, я зажмуриваю глаза и трясусь на лесной подстилке, не в силах встретить свою судьбу.

Затем холод окружает тело, и, прежде чем я успеваю отстраниться, шок от прикосновение чьих-то губ приводит меня в сознании. Низкий, глубокий голос звучит возле caмого уха, выводя меня из тумана сна:

— Теперь ты будешь в безопасности.

Я резко просыпаюсь, едва не свалившись с моего ненадежного укрытия на дереве.

ГЛАВА 20

ХВАТАЮ ВЕТКУ и крепко держусь, пока пелена сна не рассеивается. Моргаю и вижу, что наступил рассвет, новое утро посылает длинные бледные лучи солнечного света, струящиеся во все стороны. Мягкиe звуки ласкают слух: шелест маленьких существ в подлеске, зарождающееся пениe птиц. День хорошо и по-настоящему начался, и нет никаких признаков хеллекинов.

Я освежаю в памяти сон, и дрожь опасений пронзает меня. Это его губы я чувствовала во сне?

Грезила, исправляю, не чувствовала. Я подношу пальцы ко рту, вспоминая отчетливое ощущение и вес этих губ. Голос сказал, что теперь я буду в безопасности, хотя во сне мне привиделись кабаны. Это был какой-то трюк? Какой-то магический дар темного хеллекина, способность навевать сны своим жертвам?

Или только мое лихорадочное воображение, наводненное страхами?