Любовь и война. Великая сага. Книга 2 - Джон Джейкс (1984)

– Черт побери, Джуда, – не выдержал Орри, – что такого дестабилизирующего в Мадлен? Какое смятение может вызвать ее жизнь?

Бенджамин встретил нападение не моргнув глазом:

– Я, безусловно, могу понять ее чувства. Но последствия этого обвинения выходят далеко за рамки частной жизни. Если это правда, это может подорвать доверие ко всему правительству. Видите ли, мистер Дэвис отказывается даже рассматривать вопрос о призыве небелых…

– Я знаю позицию мистера Дэвиса, – громко произнес Орри и встал; сонные голоса за дверью разом смолкли. – Но при всем моем уважении, мы говорим не о взглядах президента. Мы говорим об обвинении. Моя сестра сделала свое заявление по одной-единственной причине. Она уже очень давно питает ко мне вражду.

– Почему? – спросил Бенджамин тоном прокурора.

– Не вижу причин вдаваться в подробности. Это семейное дело.

– Но вы утверждаете, что так называемая вражда и стала причиной поступка миссис Хантун? Единственным мотивом?

– Верно. Могу я теперь уйти?

– Орри, успокойтесь. Лучше услышать неприятную весть от друга. А я вам друг, пожалуйста, поверьте в это. – Ухоженная рука протянулась вперед. – Сядьте.

– Я постою, спасибо.

Бенджамин вздохнул. Несколько секунд прошли в молчании.

– Чтобы свести к минимуму возможные осложнения, президент просит, чтобы миссис Мэйн покинула Ричмонд как можно скорее.

Орри сжал спинку стула для посетителей так, что побелели пальцы:

– Чтобы двери администрации не измазали дегтем, так? Вы не поверили тому, что я сказал…

– Конечно же поверил. Но я официальное лицо, и мой долг – исполнять желания президента, не задаваясь вопросами.

– Значит, вы просто сохраняете свою должность и наслаждаетесь своими шерри и анчоусами, пока Конфедерация летит в тартарары?

Оливковые щеки госсекретаря побледнели. Голос Бенджамина упал, теперь он звучал еще более угрожающе, возможно из-за блуждавшей на его губах ледяной улыбки.

– Я сделаю вид, что не слышал ничего подобного. Президент ожидает исполнения его просьбы в разумные…

– Его приказа, вы хотели сказать?

– Это приказ, любезно высказанный в виде просьбы.

– Я так и думал. Всего доброго.

– Дорогой Орри, вы не должны возлагать лично на меня ответственность за…

Но дверь громко хлопнула до того, как он закончил фразу.

К полудню бешеная ярость Орри слегка поутихла. Он снова смог сосредоточиться, заняться обычными делами и более или менее связно отвечать на вопросы коллег. Проходя мимо его стола по пути на обед, Седдон отвел взгляд. «Знает о требовании Дэвиса, – подумал Орри. – Наверное, знал еще до того, как Джуда сказал мне об этом». В ту же секунду он твердо решил согласиться на предложение Пикетта.

Насчет реакции Мадлен Орри не сомневался. Если они будут обсуждать его решение, он должен держаться осторожно – говорить о текущих обстоятельствах, стараться успокоить ее тревоги. В любом случае сейчас для него важнее всего был не перевод, а другое: Орри собирался во что бы то ни стало доказать Джуде, Седдону, самому президенту реальность заговора.

Орри посмотрел на стол в углу, за которым сидел молодой штатский Джошуа Пилбим, страдающий косолапостью. В прошлом году холостяк Пилбим уже выполнял некоторые сомнительные задания министерства. Орри подошел к нему, любезно поздоровался и предложил поговорить вечером. В неслужебное время.

Весь остаток дня, продолжая подписывать пропуска и просматривать хвастливые доклады генерала Уиндера, Орри не переставал думать о распоряжении президента и о том, как ему поступить. Первым, что потребовала его оскорбленная честь, было желание отказаться выполнять этот возмутительный приказ.