Любовь и война. Великая сага. Книга 2 - Джон Джейкс (1984)

– Но ты мне очень нравился, когда ухаживал за мной, – сказала она, потом снова отвернулась и пошла дальше.

Какое-то время Стэнли бездумно бродил по песку взад-вперед. Потом вдруг заметил, что на нем синий парадный сюртук. Он схватился за большой внутренний карман и – о счастье! – достал фляжку и откупорил ее. Проглотив сразу половину остававшегося в ней бурбона, Стэнли сел на камень и стал смотреть на океан.

Вдали показалась рыболовная шхуна, возвращавшаяся из залива Наррагансетт. Горластые чайки кружили над самой кормой. Стэнли снова почувствовал невыносимую тоску; уже давно она пожирала его как болезнь, которую не смог бы определить и вылечить ни один врач.

Яростные слова Изабель словно всколыхнули те тайные мысли, которые он упорно скрывал от самого себя. Перемены. Они были слишком стремительны, слишком масштабны. Покровительство Кэмерона, неожиданные финансовые возможности, огромные доходы, полученные без помощи или вмешательства брата…

Перемены обрушились на страну, как пятый всадник Апокалипсиса. Толпа свободных ниггеров с их странными темными лицами теперь свободно разгуливала по улицам, чтобы пугать богобоязненных белых людей и, что еще хуже, чтобы нарушить заведенный экономический порядок. Не далее как в прошлом месяце один из вольноотпущенных беспардонно пришел наниматься на работу подметальщиком на фабрику Лэшбрука. Дик Пеннифорд взял его. А в первый же день после работы негра подстерегли у ворот и избили шестеро белых рабочих. Пеннифорд был разгневан, но написал Стэнли, что также получил урок и больше такой ошибки не повторит.

Стэнли знал, кто в ответе за такие случаи и за новую самоуверенность черных. Его друзья. Их программа, которую он скрепя сердце был вынужден поддерживать, чтобы сохранить и расширить свое влияние в Вашингтоне. Все это разрывало его надвое, раздирая нервы в клочья. Перемен было так много, что он едва ли мог бы их сосчитать. Он стал невероятно богат, а значит – независим. Он был доверенным лицом политиков, которые еще сколько-то лет будут править страной. Его любили, или ему так казалось. Он слыл известным ловеласом. И еще он далеко ушел по той дороге, что вела к окончательному пьянству, – но на это ему было плевать. Он допил бурбон и швырнул фляжку в воду жестом бессильной ярости. Нет смысла и дальше прятаться от правды. Он не в силах справиться с таким количеством перемен. С другой стороны, его нынешний статус был таким, что очень немногие из создаваемых этими переменами проблем, если они вообще найдутся, могли навредить ему, при условии, что он сохранит капитал и будет следовать ханжеским нормам поведения. Эта перемена была самой шаткой из всех. И настолько значительной и ошеломляющей, что Стэнли наклонился вперед, опираясь локтями о колени, и зарыдал.

Он был бы очень удивлен, если бы узнал, что его жена, которую он считал холодной мегерой, тоже рыдала тем утром. Запершись в своих комнатах в «Зеленой сказке», Изабель плакала намного дольше и горше, чем ее муж. Наконец, когда слезы иссякли, она села на кровати и в ожидании, пока с глаз не спадет краснота, чтобы можно было показаться перед слугами, стала обдумывать свое положение.

Отныне Стэнли оставался ее мужем только на словах. Что ж, пусть будет так. Она использовала его как инструмент для накопления богатства и теперь могла оплатить любой взлет до небывалых высот – хоть в Вашингтоне, хоть в ее родном штате, хоть во всей стране. Разумеется, даже при могучем воображении невозможно было представить себе Стэнли фигурой национального масштаба. Но его денег было достаточно, чтобы покупать и продавать таких людей. И если Изабель будет всегда руководить его выбором, именно она сможет стать настоящей обладательницей власти.