Любовь и война. Великая сага. Книга 2 - Джон Джейкс (1984)

– Честно говоря, я устала слышать о твоих крестовых походах ради уничтожения человеческих жизней.

Купер вспыхнул:

– Джуда ничего для тебя не значит?

– Джуда погиб по вине людей с нашей стороны. Включая твою сестру.

Купер резко отодвинулся от стола:

– Избавь меня от твоего мягкотелого пацифизма. Я возвращаюсь на работу.

– Сейчас? Снова? Ты и так там целыми…

– Ты говоришь так, словно я в бордель собрался или в казино! – Теперь Купер уже кричал. – Я иду делать свою работу, которая имеет жизненно важное значение. Борегар не примет, повторяю: не примет «Ханли» на вооружение, пока мы не докажем, что она годна для мореплавания и способна нести шестовую мину достаточно большого заряда, чтобы потопить броненосец, а не просто повредить его. Шест должен выдерживать не меньше девяноста фунтов пороха. Мы заново произведем оценку материалов и конструкции. – Он нарочито медленно встал со стула, поклонился. – А теперь, когда я, к твоему удовлетворению, в очередной раз объяснил свое поведение и то, что мною движет, если у тебя нет других банальных вопросов, надеюсь, ты позволишь мне уйти?

– О, Купер…

Он развернулся и вышел из комнаты.

Когда хлопнула входная дверь, Юдифь не сдвинулась с места. Вспышка мужа напомнила ей его поведение в те дни, когда он пытался достроить «Звезду Каролины». Но даже тогда, когда он работал в состоянии постоянного нервного истощения, он всегда был вежлив и нежен с ней. Он был тем человеком, за которого она вышла замуж. Теперь же она жила рядом с незнакомцем, одержимым жаждой мщения.

Так думала Юдифь в прошлом октябре, сразу после трагических испытаний лодки. С приближением праздников ничего не изменилось, если только ухудшение не стоило считать переменой. Ухудшение на Традд-стрит, ухудшение в Чарльстоне.

Город продолжал содрогаться от артиллерийской канонады. Посуду приходилось собирать с пола и снова ставить на полки, откуда она то и дело падала. Иногда пушки Паррота стреляли всю ночь, и Юдифь часто просыпалась, когда стены спальни озарялись зловещим красным светом. Ей хотелось повернуться к мужу, обнять его, но Купера почти никогда не было рядом. Он не задерживался в постели дольше чем на пару часов.

Купер стал груб и немногословен. Перед Рождеством Юдифь предложила съездить в Монт-Роял, чтобы узнать, как там дела.

– Зачем? – ответил он. – Враг ведь здесь. А там пусть все хоть сгниет!

Как-то он привел на ужин Люциуса Чикеринга – не из гостеприимства, а только для дополнительного разговора о делах. За столом двенадцатилетняя Мари-Луиза с восторгом таращилась на молодого человека и даже несколько раз томно вздохнула. Когда они с матерью оставили мужчин наедине, чтобы те выпили бренди, Люциус сказал:

– Похоже, ваша очаровательная дочь в меня влюбилась.

– Я сейчас не в том настроении, чтобы тратить время на дешевые остроты.

«Вы всегда не в том настроении», – подумал Люциус, а потом с неожиданной смелостью сказал, неловко откашлявшись:

– Послушайте, мистер Мэйн… Я понимаю, что всего лишь ваш помощник. Я моложе вас, не так опытен. И все же мне кажется, что немного легкомыслия не помешает даже на войне. По правде говоря, оно, наоборот, помогает.

– На вашей войне – возможно. Но не на моей. Допивайте бренди, и вернемся к работе.

Теперь уже наступил январь. Шаткая вера Борегара в будущее «Ханли» поддерживалась мольбами Купера и энтузиазмом нового капитана и команды. Лейтенант Джордж Диксон к флоту никакого отношения не имел и был назначен на эту должность после службы в Двадцать первом Алабамском добровольческом полку. Команду набрали с корабля «Индиан Чиф», и каждому рассказали историю «Ханли». На этом настоял генерал Борегар.